Общество незабвенных творцов. Патрицио. Сурен Галстян

Бенедикта.

      Бенедикт лежит на диване и отдыхает. Входит Августина.

      Августина (подходит и трясёт его). Вставай! Ты сказал, что поиграешь со мной. (Бенедикт садится.)

      Бенедикт. Во что ты хочешь?

      Августина. В бильярд.

      Бенедикт. Нет.

      Августина. Почему?

      Бенедикт. Дядя Лори тебя, конечно, очень любит, но, если ты в третий раз продырявишь сукно киём, он тебя просто съест.

      Августина. Не съест: папа не позволит.

      Бенедикт. Они вдвоём тебя съедят, а я буду доедать, если что-то останется.

      Августина (почти в слезах). Мам! (Хочет убежать к Маме.)

      Бенедикт (удерживает её). Ладно, стой. Шучу, конечно, но они всё равно будут злиться. Во что-то, кроме бильярда? (Вытирает её слёзы.)

      Августина. Может, в нарды?

      Бенедикт. Я уже сто раз говорил: просто перекладывать шашки с места на место ещё не значит играть в нарды.

      Августина. Когда играем по правилам, получается скучно. Зато я хорошо умею бросать кубики.

      Бенедикт. Их общее название – кости, а в нардах они называются зары. Да, ты их хорошо бросаешь, но было бы лучше, если бы они летали в пределах доски, а не моей комнаты.

      Августина. Но на них, когда ты их находил, всегда были шестёрки, а ты говорил, что это хорошо, значит, я хорошо бросаю.

      Бенедикт. Ладно, соглашусь. (Приобнял её.) Ну так во что в итоге хочешь поиграть?

      Августина. Может, в волейбол?

      Бенедикт. Да, хорошая идея, можно остальных тоже позвать.

      Августина. Можем потом зайти к Наде.

      Бенедикт. Точно! Надя! Спасибо, что напомнила, ведь она просила сказать ей, когда придут те художники, а они ведь сегодня придут. Надо сначала ей сказать, а затем поиграем, хорошо?

      Августина. Хорошо, но я всё равно всех позову сразу: все любят заходить к Наде.

      Сцена третья

      Дом Нади.

      Надя работает в мастерской.

      Надя (откладывает кисть). Ну когда он уже приедет? Подумать только! Сказал бы ещё пару месяцев назад мне кто-нибудь, что все мои мысли будут заняты художником, которого я даже не видела, я бы… Ну и что, что не видела? (Ходит из стороны в сторону и всё больше погружается в разговор с самой собой.) Зато я видела его картины, и его кисть строга, но в строгости всё же есть нежность. (Ложится на диван и мечтает.) Все скажут, что он слишком строг, но есть ли красота в чрезмерной нежности и мягкости: «Так сладок мёд, что наконец он горек». Глупо отрицать: они оба гении, но он… Кто он? Стыд! Я даже имени не знаю моего… кого? Кто он мне? Жаль, но пока никто… пока… (Раздаётся стук в дверь.) Входите. (Входит Бенедикт.) Привет, Бени, тут не прибрано, подожди в гостиной, я сейчас.

      Бенедикт. Если что, я с ребятами.

      Надя. Хорошо, прикажите подать чай, я буду через две минутки.

      Бенедикт. Хорошо, спасибо. (Уходит, а Надя идёт переодеваться.)

      Сцена четвёртая

      Гостиная Нади.

      Все дети сидят и пьют чай с конфетами. Входит Надя и садится к ним.

      Надя. Привет, детишки. Как вы? (Наливает