Общество незабвенных творцов. Патрицио. Сурен Галстян

Зачем ты отодвигаешься от меня?

      Габриэль. Я чувствую, что тебе много места нужно, ведь ты меня теснишь.

      Вера. Почему ты лежишь ко мне спиной?

      Габриэль. Знаешь, если я повернусь к тебе, а ты будешь спиной ко мне, то под утро тебе может быть неудобно из-за моего… ну ты поняла.

      Вера (про себя). Мне как раз таки лишь это удобно! Я хочу этого! (Габриэль заснул, она закидывает одну ногу на него так, чтобы его рука была между её ног, и плотно прижимается грудью к нему.) Ничего, сон у него крепкий, теперь он весь мой. (Она ложится на него, держа его руку между своих ног прямо на трусах, а другую его руку кладёт себе на попу и прижимается грудью к его груди.) Может, так будет яснее. (Засыпает.)

      Сцена десятая

      Спальня Габриэля.

      Утро. Габриэль просыпается.

      Габриэль. Что за… (Убирает руку с её попы. Попробовав пошевелить другой рукой, он случайно тронул пальцами её вагину через трусы, а потом аккуратно вытащил руку из-под нее.)

      Вера (говорит во сне). Да, давай ещё.

      Габриэль (аккуратно кладёт её рядом). Интересные же у тебя сны. Видимо, спутала меня с тем, кто ей там снится. (Встаёт, одевается и выходит.)

      Вера. Да, давай ещё, Габи, да… да… да… (Застонала, ощутив достижение блаженства, и замолчала, а потом проснулась.) Габи, это было потрясающе. Это был… (Видит, что она одна.) Это был лишь сон… (Вздыхает, встаёт, одевается и уходит.)

      Акт 4

      Сцена первая

      Гостиная Братских Земель.

      Все поэты сидят за кофе.

      Люсьен. Скоро они? Вроде живут близко, но всё равно опаздывают.

      Вильгельм. Буквально через минуту. (Входит Вин. Поэты встают и пожимают ему руку, представляясь, а потом все садятся.)

      Вин. Мне тяжело выразить то, что я сейчас чувствую, а впадать в словоблудие я смысла не вижу, поэтому скажу лишь одно: я счастлив находиться здесь с вами. Господин Генрих сказал, что можно с вами на «ты», но мне кажется, я не осмелюсь. (Все дружно рассмеялись.)

      Август. Прошу тебя, не стоит считать нас чем-то чрезмерно возвышенным и особенным.

      Вильгельм. Конечно, будь с нами на «ты», ведь мы даже не сильно старше. Сколько тебе лет?

      Вин. Мне двадцать два.

      Якопо. Так молод и так талантлив. Не хотел бы кофе?

      Вин. Спасибо, не откажусь. (Слуга налил ему кофе.)

      Люсьен. Как тебе дом?

      Вин. Я не мог желать большего, очень вам за него благодарен. Хотя слегка жалко, ведь так много помещений мне не нужно: я, в сущности, только в мастерской и бываю. (Все хихикнули.)

      Лоренцо. Какие же у тебя планы по живописи?

      Вин. У меня пока нет своих тем, поэтому если у вас есть что-то для меня, то я мог бы взяться за это, если задумка мне понравится.

      Лоренцо. Всё что угодно?

      Вин. Всё что угодно. (Раздаётся шум в дверях.)

      Генрих. Это должно быть наш таинственный художник. (Входит Габриэль с чрезмерным весельем.) Добро пожаловать, мой друг.

      Габриэль. Здравствуйте! Сейчас я понял, что, наверное,