Цеховик. Книга 1. Отрицание. Дмитрий Ромов

не по русскому же. По алгебре конечно. Ты вообще, решал что-нибудь? Помнишь, на чём остановились? Тангенс суммы, да?

      Она по-хозяйски садится за стол и, открыв ящик, достаёт тетрадь.

      – Наташ, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? – спрашиваю я.

      Она оборачивается и пристально смотрит.

      – Что? – развожу я руками.

      – Правда не помнишь?

      – Милиционером? – отвечаю вопросом на вопрос.

      – Пожарником, – насмешливо кривит она губы. – Неужели забыл? Тогда догадывайся.

      – А, учительницей, точно!

      – Ну вот, значит не всё потеряно и надежда на нормальную оценку на экзамене пока сохраняется. Не стой, тащи табуретку.

      – Вот же ты училка, – качаю я головой и иду на кухню.

      .

      Рыбкина объясняет мне тригонометрические функции, и я быстро врубаюсь. Что-то вспоминается со школы, а что-то просто ложится на молодые свежие мозги, хоть и сотрясённые. Даже ради одного этого стоило улететь в прошлое и помолодеть. Мозг работает чудесно. Я сразу всё запоминаю и схватываю на лету. Вот, что значит юное тело. Мама дорогая!

      Моя училка остаётся довольной. В конце занятия я вдруг, подчиняясь порыву, наклоняюсь к ней и чмокаю в щёку. Она в тот же миг вскакивает и, залившись краской, гневно на меня смотрит. Просто испепеляет взглядом.

      – Ты обалдел что ли, Брагин? – шепчет она. – Тебе действительно голову отбили? Дурак.

      – Ты где Новый Год встречаешь? – спрашиваю я, едва сдерживая смех. – Пойдёшь на площадь Советов гулять?

      Она ничего не отвечает и, бросив на меня негодующий взгляд, выходит из спальни.

      – До свидания, Анна Никифоровна.

      – Уже уходишь, Наташенька? Папе привет передавай. Егор, ты где там? Иди проводи гостью.

      В прихожей я пытаюсь подать ей шубу, но она вырывает её из моих рук и, одевается сама, сурово и молчаливо, не глядя на меня. Я с удовольствием наблюдаю, как она обувает фетровые полусапожки, запихивая свои красивые ножки в это чудо текстильной промышленности. «Прощай молодость», называла такие моя бабушка. Интересно, а у Брагина есть какие-то родственники?

      – Егорушка, не хочешь прилечь? – спрашивает мама.

      – Не, всё нормально, не беспокойся. Я позанимаюсь ещё немного.

      – Смотри, не перетрудись. Тебе сейчас нужно больше отдыхать.

      – Мам, а мы где Новый Год будем встречать?

      – Дома, – удивляется мама. – Где же ещё? В понедельник с работы приду сделаю салатики и курочку. Может соседка зайдёт, тётя Валя. Вот и вся программа. Если хочешь, можешь позвать кого-нибудь. Можешь Наташу пригласить и Серёжу.

      – Да ну, они наверное с родителями будут.

      – Ты же говорил, что хотел у Серёжки отмечать, что у него все ваши собираются.

      – Ах, да, точно… Забыл. Ну вот, как я его приглашу, если у него пати будет?

      – Чего будет?

      – Ну, тусовка, вечеринка…

      – Опять словечки новомодные. Нужно сохранять чистоту языка… – она прислушивается. – Ой, Егорка, сделай радио погромче, песня нравится…

      Я подхожу к белой коробочке,