Цеховик. Книга 1. Отрицание. Дмитрий Ромов

поверженного врага и обрушивает гнев на наступающих.

      – Да вы настоящие берсерки, пацаны, – говорю я. – Смотрите, друг друга не поубивайте.

      Я отступаю, не желая ненароком подставить голову под лопасти этой мельницы. И в этот момент раздаётся истошный девчачий вопль:

      – Стойте! Прекратите! Милиция!

      5. Время всеобщей невинности

      Как ни странно, этот крик действует на пацанов отрезвляюще. Они прекращают изображать вентиляторы и оборачиваются на голос. Я тоже оборачиваюсь и вижу бегущую к нам девчонку в коричневой цигейковой шубке и вязаной шапочке.

      – Что вы за люди такие! – напускается на моих гонителей строгая румяная барышня. – У одноклассника сотрясение мозга, а вы драться лезете.

      Ага, значит одноклассники, ну что же проблемы со статусом у меня действительно существенные.

      – Какое сотрясение, Рыбкина, у него мозга-то не было никогда, – ржёт один из двоих, пока мажор поднимается и отряхивает снег.

      Радж рычит и не сводит с них глаз.

      – Молодец, Раджа, – говорит девчонка. – Будут знать в другой раз, как лезть.

      – Рыбкина, тебе чё надо? – щерится на неё мажорный выпендрёжник и, повернувшись ко мне, добавляет. – Брага, ты как баба, в натуре. За тебя вон девки впрягаются. Сам-то ничё не можешь, чмошник.

      – Как тебе не стыдно, Ширяев! Вот я отцу про вас точно расскажу, он вас на учёт быстренько оформит. Пошли, Егор, не обращай внимания на придурков.

      Ну надо же какая покровительница у меня. Пойдём, Рыбкина. С тобой, как говорится, хоть на край света. Я широко улыбаюсь и подмигиваю парням:

      – Ладно, поцики, не скучайте. И это… меня не ищите, я вас сам найду.

      – Вопрос не решён. Ясно, Брага? – зло бросает Ширяев.

      Какой вопрос? Чего он решать собирается? Эх, не сахар жизнь подростковая. Но ничего, зато драйв какой! Я такого давно не чувствовал.

      – Без базара, Ширяй, – отвечаю я. – Обращайся, если что.

      – Чё?! – подаётся тот ко мне

      – Да ладно, Юрок, остынь, – говорят его дружки, – никуда он от нас не денется.

      Рыбкина поднимает мою шапку и тянет за руку:

      – Гóра, пошли скорей. Ну их нафиг, дураков этих.

      Согласен.

      – Радж, – говорю я, – погнали!

      Пёс идёт за мной. Соображает, не то что мой Бобик. Рыбкина тянет меня к моему подъезду.

      – Ничего себе тебя отделали, – говорит она, поглядывая на мои шрамы.

      – До свадьбы заживёт, – беспечно отвечаю я.

      – А ты как-то изменился, – пристально смотрит она.

      – Ну ещё бы, мужчина куётся в бою.

      – Чего он в бою делает? – прыскает она со смеху. – Я думала, он там дерётся.

      – Выковывается, – подмигиваю я и рассматриваю её личико.

      Нос кнопкой, редкие конопушки, весёлые зеленоватые глазки, румяные щёчки, губки-вишенки. Прелесть просто.

      – Чего? – смущается вдруг она.

      А я думал её ничем не смутишь.

      – Чего смотришь?

      – Да вот, залюбовался, –