Цеховик. Книга 1. Отрицание. Дмитрий Ромов

за дверью мой письменный стол.

      Всё, как в моём детстве, только жили мы в такой же хрущёвке втроём, так что здесь у меня явный апгрейд в сторону роскоши.

      – Мам, я пойду с Раджем погуляю, – говорю я.

      – С кем?

      – Ну, с Раджой.

      – Не ходи, тебе нужен покой, я попозже сама его выведу.

      – Да я потихоньку, бегать не буду. Мне свежим воздухом врач велел дышать, а вдруг завтра мороз, так что я лучше сейчас.

      Мама ничего не отвечает, переваривая услышанное от меня ранее. Она садится на кровать и, поставив локти на колени, обхватывает руками голову. Я иду на кухню и навожу порядок. Мою посуду, а заодно осваиваюсь, изучая, что тут у нас где. Почему-то мне кажется, что я здесь надолго. Предчувствие, однако.

      Пёс ходит за мной и, кажется, его насторожённость постепенно отступает.

      – Ну что, Радж Капур, – обращаюсь я к нему, уперев руки в бока, – пойдём гулять?

      Услышав знакомое слово, он недоверчиво делает взмах хвостом. Он как бы говорит, до вечера же вроде ещё далеко, точно гулять? Точно-точно. Пойдём, поносишься, энергию выплеснешь.

      Мы выходим на большое пространство между домами, так называемую «поляну» и я спускаю Раджа с поводка. Он смотрит на меня почти удивлённо. Ты что, друг, не знаешь вкуса свободы? Беги! Найди какую-нибудь симпатичную девчонку, собачью, разумеется.

      – Эй, Бражкин, ты чё своё чудище с поводка спустил? – раздаётся дерзкий голос за спиной.

      Я поворачиваюсь и вижу троих пацанов примерно моего возраста. Щёки красные, глаза задорные, пальтишки куцые. Ретро, ёлы-палы. Впрочем, пальтишки не у всех, тот, что стоит впереди прикинут недёшево. Курточка японская, шапочка спортивная, джинсари, и не «Монтана», наверное.

      Но вот, что меня беспокоит, я действительно размещаюсь настолько низко на социальной лестнице, что любые придурки могут так со мной разговаривать?

      – Чё, язык что ли проглотил? Давай закуй обратно свою смесь бульдога с носорогом. У меня тут сестрёнка малая бегает.

      – Сестрёнка может не опасаться, тем более, её чёт не видать, а вот ты шарики свои побереги, чтоб не откусили.

      – Чё ты сказал?! – зависает румяный задира, явно не ожидавший от меня такого ответа.

      – Э, Брага, тебе чё, детдомовские мозги отшибли?! – вступает второй хулиган.

      Нет, определённо, смешное слово. Хулиган.

      – Ну сходи во вторую спец, в травматологию да узнай сам у детдомовских, кому чего отшибли, – вполне дружелюбно отвечаю я. Можешь рядом прилечь если чё, решай, только сегодня кировская дежурит, а там хреново лечат, будешь потом ссаться всю жизнь.

      – Ты чё, козёл, охамел?!

      Охамел? Он действительно так спросил? Мне смешно делается и я даже улыбаюсь:

      – Охамел, да, ржунимагу с вас, октябрята. Если чё, у меня справка имеется.

      – Ты чёрт что ли? – делает шаг ко мне их заводила, меча громы и молнии. – А? Ты нюх потерял, щегол?

      Тут одно из двух, или родаки крутые и имеют доступ к кормушке, или он сам шустрит типа Кахи. Или и то, и другое.

      – Ну проверь, дурилка ты картонная, – ухмыляюсь я.

      Злит