Цеховик. Книга 1. Отрицание. Дмитрий Ромов

А то оно совершенно дохлое, вон ударить даже не мог как следует. Позорник ты, Егор Брагин. Ну ничего, я из тебя сделаю человека. Шварц, наверное, не получится, но силу мы с тобой наберём. Да же, Радж?

      Я подмигиваю псу и кидаю ему маленький кусочек хлеба. Он с невозмутимым видом ловит его, хлопнув челюстями, как капканом и неотрывно следит за моими руками – не прилетит ли ещё чего.

      – Послушай, Егор, – говорит мама со смущением. – Хочу спросить у тебя кое-что… Но если ты не помнишь, то поговорим когда-нибудь потом.

      – Конечно, мам, спрашивай.

      – Ты знаешь, я кладу деньги на хозяйство в ту жестяную коробку…

      Так, хорошо, буду знать…

      – У меня там лежало тридцать семь рублей… А когда… когда с тобой это случилось… Ну, то есть… В общем, я собралась на рынок, тебе чего-нибудь вкусненького купить, а там оказалось только двадцать семь… Я подумала, если бы тебе понадобились деньги ты бы обязательно сказал… И потом, в больнице ты тоже про это ничего не говорил… Наверное, не помнишь…

      Радж не выдерживает моего безразличия к своему аппетиту и коротко гавкает. Я отламываю ещё крошечный кусочек хлеба и, макнув в остатки подливки, бросаю ему. Хлопают челюсти и, пёс мгновенно глотает подачку. При этом он продолжает неотрывно смотреть на меня. Что же ты, Егор, как бы говорит он, у родной матери деньги украл? Вот же ты сволочь… я то есть…

      – Мам, я помню, – спокойно говорю я, поднимая на неё глаза. – Я не хотел тебе говорить, думал, что успею всё сделать, до того, как ты заметишь.

      – Что сделать? – тихо спрашивает она.

      Ну зачем, эти огромные, полные слёз глаза! Ну не надо, не люблю я это, говорил же уже… Я встаю из-за стола и иду в прихожую, где во внутреннем кармане пальто лежит пятьдесят восемь с копейками рублей. Достаю десятку, возвращаюсь на кухню и кладу её перед матерью.

      – Прости меня. Если бы не эти олухи, ну, если бы они не напали на меня, ты бы ничего и не узнала.

      – Да почему?! – начинает кипятиться мама. – Что это значит? Если тебе нужны на что-то деньги ты должен в первую очередь сказать мне, а не таскать втихаря, чтобы я не узнала. Мы же семья, Егор!

      – Эх, ну я хотел тебе сюрприз сделать, поэтому и тайна, как ты не понимаешь?

      – Какой ещё сюрприз?! Ну?! Говори, всё равно уже сюрприз не удался. Давай, признавайся.

      – Да блин…

      – Что?! – глаза у мамы становятся огромными, как блюдца. – Что ты сказал?!

      – Блин… – пожимаю я недоумённо плечами, мол что такого.

      – Какой ещё блин?! Ты совсем уже, матери такое выдать?! Ты что, действительно с хулиганами связался?

      – Мам, да это присказка такая, ничего ведь страшного, чего плохого в слове блин? А хулиганы не так говорят, ты уж мне поверь. Просто слово-паразит.

      – Вот именно, что паразит! Это эвфемизм, замена бранного слова, несущая смысл того самого… матерка. Ты говоришь, «блин», а подразумеваешь… э-э-э…

      – Оладью, – вывожу я её из ступора.

      – Чего? – не понимает она.

      – Ну, оладушку, чё?

      – В