Пути-дороги. Борис Крамаренко

он замахал им папахой.

      Дергач, задыхаясь от быстрой езды и непрошедшего еще испуга, взволнованно крикнул:

      – Тикай, Андрей! Чего ты стоишь?..

      – Не могу я, Ваня, галопом… Не выдержит он…

      Проносившиеся мимо казаки кричали:

      – Бросай его, Семенной! Чего с мертвяком возишься?

      Турки, прекратив преследование, открыли стрельбу.

      Пули с визгом летели над головами…

      – Езжай, Ваня, а я следом за вами поеду. На таком коне меня не догонят.

      – Да на что он тебе, мертвый, сдался?.. – Дергач не успел договорить, послышался взрыв, и справа от них яростно взлетел к небу огромный фонтан земли.

      В просторной палатке за походным складным столом расположился командир Второго Запорожского казачьего полка. Его лысеющая голова, склоненная над разостланной картой, слабо освещалась стоящим на столе фонарем.

      Сбоку на складном табурете сидел, опустив голову, есаул Бут. У входа стоял навытяжку, с забинтованной головой, младший урядник второго взвода Лука Чеснок.

      – Итак, ты утверждаешь, что хорунжий убит? – спросил полковник.

      – Так точно, ваше высокородие. Его турецкий офицер из карабина застрелил.

      – Почему же вы, скоты этакие, не привезли его тела?

      – Так что, ваше высокородие, Семенной остался, чтоб его в лагерь везти.

      Николай от неожиданности вскочил с табуретки:

      – Семенной жив?

      Полковник недовольно поморщился:

      – Садитесь, есаул. Что с вами?

      Чеснок, удивленно взглянув на Бута, продолжал:

      – Так что, ваше высокородие, не успели мы сотни шагов от Семенного отъехать, как его снарядом смело. Дергач своими глазами видел.

      Николай облегченно вздохнул. Полковник нахмурил белесые брови:

      – Раненые есть?

      – Так точно! Двое… Всего десять человек ушло, я одиннадцатый… Остальные из взвода на месте полегли.

      – Иди!

      Урядник четко повернулся на каблуках и вышел из палатки.

      – Ну-с, господин есаул, что вы скажете? – Полковник вытащил золотой портсигар, стал нервно закуривать. – За два месяца полк потерял в боях одну треть людского и конского состава. Не успели получить пополнения – и опять теряем целые взводы. Я вам говорил, что нельзя поручать мальчишке такое задание.

      Уловив в голосе полковника упрек, есаул еще ниже опустил голову.

      – Завтра на рассвете возьмите сотню и отправьтесь сами. Задача та же.

      Николай поспешно встал, приложив кончики пальцев к каракулевой папахе:

      – Слушаюсь, господин полковник!

      Весть о гибели большей части второго взвода быстро облетела третью сотню, а затем и весь полк. Несмотря на поздний час, взволнованные известием казаки собирались группами и горячо обсуждали последнюю стычку.

      Около старого казака, за малый рост прозванного Колонком[1], сбились тесным кругом десятка три молодых казаков третьей

1

Полевой зверек.