Пути-дороги. Борис Крамаренко

Андрюшка, Бута бойся. Гриниха ему перед отъездом передала, что из-за тебя Марина на хутор сбежала.

      – Плевать мне на него! – весело ответил Андрей.

      Друзья, достав из-за голенищ деревянные ложки, принялись за еду…

      Но вот труба заиграла развод. Казаки дежурной сотни, назначенной в караул и наряды, разбирая винтовки, бежали строиться. На коновязи дико взвизгнули кони.

      – Вахмистра третьей сотни к есаулу! Вахмистра-а-а к есаулу-у-у!

      – Ва-а-а-а-а-а улу-у-у-у! – покатилось эхом по лесу.

      Пожилой среднего роста казак, придерживая рукою шашку, бегом направился к офицерской палатке.

      Командир третьей сотни есаул Бут, сидя на койке, зябко кутался в длинную солдатскую шинель. На коленях у него лежала двухверстка, на которой он делал отметки синим и красным карандашами.

      На другой койке, напротив, сидел, поджав под себя ноги, хорунжий Кравченко. Он внимательно слушал есаула.

      – Так вот, Владимир, тебе поручается очень ответственное дело. Полк со вчерашнего дня потерял связь со штабом дивизии. Полковник опасается, что… фронт прорвали и наши отступили, не предупредив нас. Имеются сведения о том, что впереди, левее, – посмотри на карту, вот здесь – появились конные массы противника. Срочно необходимо выяснить количество и направление неприятельских частей, а также попытаться восстановить связь со штабом дивизии. Дополнительные сведения и приказания тебе даст полковник. Поедешь со вторым взводом, в помощники даю вахмистра. В пути старайся избегать встреч с неприятельскими разъездами, обходи их стороною. Ну а теперь иди к полковнику, он тебя ждет у себя в палатке. А я тем временем приготовлю взвод.

      – Разрешите войти, ваше высокородие?

      Николай повернул голову ко входу в палатку:

      – А вот и вахмистр.

      Хорунжий вышел. Николай окинул пожилого вахмистра пристальным взглядом:

      – Поедешь с хорунжим Кравченко в разъезд. Седлать второму взводу. За себя оставь урядника второго взвода. Начальником разъезда назначен хорунжий Кравченко. – Помолчав, он добавил: – Ты за ним, Мироныч, смотри: молодой он, нет еще у него опыта.

      – Не извольте беспокоиться, ваше высокородие, не впервые.

      – Ну то-то же. Коня моего перековали?

      – Так точно. – Вахмистр, потоптавшись на месте, шагнул вперед: – Ваше высокородие!

      – Что тебе?

      – Вы бы хоть водки выпили с хиной. Ведь затрясла вас лихорадка-то.

      – А-а-а-а-а! Не в малярии тут дело… Слушай, Мироныч! Ты у моего отца пятнадцать лет хутором управлял, ты меня маленьким на руках нянчил, учил верхом ездить… Я верю, что ты преданный нам человек. – Голос Николая дрогнул. – Хочешь помочь мне в одном деле?

      – Скажите, ваше высокородие, жизни для вас не пожалею… ни своей, ни чужой.

      Николай вскочил. Не выдержав его горящего взгляда, вахмистр опустил глаза.

      – Слушай, Мироныч, у моего отца четыреста голов рогатого скота, да что тебе говорить, ты сам знаешь… Ничего для тебя не пожалею, слышишь? Ничего! После первого же боя