Паровой бык под лангедокским соусом. Сборник

у Вас мило, – улыбался Лорд Энтони, обхаживая Сперанцу со всей галантностью на которую был способен.

      – Прямо ЧУДЕСНО, я бы сказал, – Рико вертел головой в поисках источника магии. Но сила была повсюду – выступала из стен, из пола, раскачивала занавески вместо ветерка. Хитроумный только озадачено постукивал тростью по полу.

      Гостиная представляла собой смесь музыкального салона и антикварной лавки. Восточные вазы соседствовали с флейтами и мандолинами, развешанными по коврам. В углу блестел чёрным лаком кабинетный рояль. По его бортам струились золотом японские узоры. У Федерико зачесались руки опробовать инструмент.

      – Надеюсь, рояль не механический?! Хотелось бы… сыграть! Если позволите.

      – Вполне себе настоящий. Играйте, Гермес, играйте. Думаю, мы успеем выпить чаю до приезда Оскара, – дама гостеприимным жестом пригласила гостей к сервированному столу: чайник как раз закипел на изящной бульетке. Китайский фарфор и серебряные приборы! Посередине нарциссы в золоченой жардиньерке.

      На сервировочном столике стояли сандвичи и ранняя клубника в сливках.

      – Не понимаю, что могло задержать Оскара?! Но сэндвичи с огурцом оставим ему. Я заварила для вас лучший чай, который только привозили из Колоний. И добавила туда первые фиалки с наших холмов.

      «Когда пригласили в гости в незнакомый дом, да ещё пришёл раньше остальных – нужно придумывать тему для разговора на ходу! С чего бы начать?» – раздумывал Рико, оглядывая интерьер.

      На окнах стояли несколько витражных картин с необычными сюжетами: леди в платье цвета васильков бежит среди холмов, корабль-лебедь под всеми парусами летит над бурными волнами, птица с девичьим лицом поёт в ветвях миндального дерева… ангел – золотые крылья – парит над ночью.

      – Какие необычные картины? Это что, иллюстрации? Кто автор? – поинтересовался Рико, надеясь с сюжетов витражей перейти к местонахождению Зевса.

      – Это делает Мастер Ангелов. Я большая поклонница его творчества. Когда вы были в кабинете Оскара, наверное, обратили внимание какие там прекрасные окна: святые, боги и ангелы! Так вот это его работа!

      – О! Мы видели, – отозвался Энтони, беря в руки цветное стекло и разглядывая изображение на просвет, – они великолепны!

      – В то время Мастер ещё приходил к нам. Странный горбун в грязном плаще. И капюшон вечно закрывал лицо. А в душе такая красота, такой талант! Мне его жаль! Уж больно чудаковат: прячется от людей в развалинах Озерного Аббатства. Оборудовал мастерскую в полуразрушенном храме и сидит в ней, как мышь.

      – Однако, какой оригинал!

      – От заказчиков у него раньше отбоя не было. Кто хотел портрет на стекле, кто ловца солнца или луны на окно, а те, кто был недоволен городским смогом – заказывали тропический или морской пейзаж! Но Мастер вдруг перестал общаться с людьми. Совсем. Если и разговаривает, то очень редко и только с женщинами.

      – Правильно делает: дамы – лучшая половина человечества! – промурлыкал Рико, пробежав пальцами по клавишам рояля – отличный