Почти цивилизованный Восток. Карина Демина

вежливо. А главное, точно. В этой жизни папаше не было дела ни до чего. Ни до поместья, которое медленно умирало без хозяйской руки. Ни до жены. Ни до детей. Особенно таких никчемных, как Эдди.

      – В наивности своей я еще пыталась как-то его вразумить. Мне ведь говорили, что правильная жена найдет способ наставить мужа на путь истинный. А на деле все это чушь… он приходил пьяный, часто пахнущий женщинами, теми, из борделя. Да и не скрывал. Он орал, что любая шлюха лучше меня… я была кроткой. Пыталась. Но хватало ненадолго. У Милли наша кровь, просто выражена ярче.

      Ага. А потому уезжать из этой серости никак нельзя, пока все так… непонятно.

      Еще спалит на хрен усадьбу.

      Или чего иного учудит.

      – Однажды я тоже высказалась. Резко. И едко. Слово за слово, и… у нас случилась настоящая ссора. И в ней он высказал, что половину драгоценностей ему пришлось отдать за это покушение, за артефакт, который стер бы все следы.

      – Ты не виновата.

      – Я себе тоже это говорю. Но помогает слабо. Тогда я чудом сдержалась, чтобы не убить его.

      – И правильно.

      – Нет. Я должна была, но… но он вдруг стал ласковым. Потом начал говорить, что все сделал из любви ко мне. Что все еще меня любит. Что иначе нас очень скоро нашли бы. И его бы убили. А так… так никто и не искал. Что я сама виновата, всегда давала понять, что стою выше… что…

      Она закрыла глаза.

      – Все прошло. – Эдди положил ладони на плечи. – Все уже прошло.

      – Если бы… Некоторые ошибки не исправить. Только и остается думать, как сделать так, чтобы не стало хуже. Сейчас проще. Легче. Я уже перестала думать, что я сделала не так. Почему наша любовь оказалась такой… ненадежной?

      Эдди мог бы сказать.

      Напомнить.

      Про эти вот исчезновения, когда папаша просто уходил, не давая себе труда предупредить. И плевать, что скоро зима, а дров нет. И крыша разобрана, он ведь обещал сделать. В погребах если не пусто, то почти. А деньги, отложенные на крышу и продукты, исчезли вместе с папашей.

      Про возвращения.

      Пьяные песни. Крики. Про… другое.

      Этот угребок должен был умереть раньше. Определенно.

      – Прошлое… мне нужно будет встретиться с ними.

      – С кем?

      – Для начала с родителями Элоизы. Объяснить. Попросить прощения… Не знаю. Наверное, это глупо, но мне действительно нужно их прощение. И… чтобы ее похоронили. Под своим именем.

      А стало быть, возникнут вопросы.

      – Скажи, что это не имеет значения, – попросила матушка.

      – Не скажу.

      Матушка покачала головой. И Эдди уточнил:

      – Тебя будут искать? Ну… если станет понятно, что…

      – Будут. Не потому, что так уж обрадуются. Скорее, наоборот. Но… моя семья весьма строгих нравов.

      – Поэтому ты с ними и не связывалась.

      Ведь могла же. Письмо отправить несложно. Даже в их захолустье почтовые фургоны появляются. А то бы и Эдди отвез в какой город, чтоб побольше и поприличней.

      – Пожалуй. Хотя… не только. Мне было невыносимо стыдно.