Почти цивилизованный Восток. Карина Демина

понимаешь, я призналась ему. Незадолго до побега. И будь я просто богатой наследницей, мы бы сбежали, обвенчались и вернулись. Так делают иногда. Родители, конечно, злятся, но что они могут сделать? Особенно если брак уже заключен.

      Почему-то Эдди покраснел. Хотя взрослый ведь.

      – Но не в моем случае. Они… они не простили бы. И любой нормальный человек, если бы он желал лишь денег, понял бы, что денег не получит. Нет. У меня было кое-что. И деньги, и драгоценности… только это мизер. Он ведь был таким… чудесным. Понимаешь?

      – Нет.

      – И я. Тоже не понимала долго, как так получилось? Куда подевался тот мужчина, который обещал защитить меня? Тот, кто рассказывал такие удивительные истории? Тот, кто называл своей душой? Сердцем?

      Эдди не знал, что ответить, а потому просто промолчал.

      Молчание – оно вообще полезно донельзя.

      – Он не отменил побег. Но… – Матушка стиснула кулаки. – Потом, позже, я узнала… Он сделал так, что она погибла.

      – Кто?

      – Элоиза. Мы с ней направлялись на прогулку. Должны были. Но мы… в тот день она взяла мое платье. Мы были с ней очень и очень похожи, а уж если сделать одинаковые прически… Она надела мое платье. И села в мой экипаж. Служанку мы подкупили. Я думала, что Элоиза съездит и вернется. И что… – Матушка положила ладонь на горло. – Мне тяжело говорить об этом. Она должна была вернуться, переодеться и тогда уже занять мое, то есть свое место. А вечером, когда я не явилась бы к ужину, тогда и стало бы ясно, что я сбежала. Мы бы выиграли время.

      Ее лицо сделалось белым.

      – Она уехала. А я… У Элоизы имелась сестра. Молочная. Дочь ее кормилицы. Она помогла мне собраться. И… и драгоценности Элоизы тоже взяли, как и мои. Это было подло. Но Элоиза сама предложила. Она же принесла мне деньги… не знаю, откуда они взялись, но…

      Эдди осторожно коснулся плеча матушки.

      – Потом… уже там, на Западе… газеты ведь доходят, пусть и не сразу. Так вот… год… год понадобился… мы тоже не спешили, но они еще позже… и я узнала, что она мертва.

      – Элоиза.

      – Да. Только все решили, что погибла я. На экипаж напали. В той газете была пара слов всего, но… сочли, что это дело рук одной группы… Они называли себя «Освободителями». Они были из числа тех, кто полагал, будто магия – она для всех. И… и им удалось добыть артефакт. От экипажа, от сопровождения почти ничего не осталось. Кости и те обуглились.

      – И твои родичи решили, что ты умерла?

      – Да.

      – А твоя подруга…

      – Сбежала, обокрав родителей. Так решили. Позже… еще позже… я… первым делом я хотела написать. Домой. Рассказать правду, но… твой дед…

      – Он знал?

      – Он был мудрым человеком. И мне повезло встретить его. Я высказала все, а потом плакала… женщины часто плачут. Считается, что это помогает. Хотя чем могут помочь слезы? Но тогда… он не пытался убедить меня в чем-то, скорее задавал вопросы. А я отвечала. И постепенно приходила к пониманию, что возвращаться нельзя.

      – Элоизу не пытались искать?

      – Нет. Ее родители… скажем так, придерживались