Поэзия на европейских языках в переводах Андрея Пустогарова. Сборник

сочетание иронического тона с трагическими воспоминаниями поэта и созвучие рефрена стихотворения – «Nevermore!» – с карканьем ворона, что, согласитесь, во многом и придает стихотворению оригинальность, усиливая его эмоциональное воздействие.

      Ни в одном из русских переводов не предложен вариант рефрена, напоминающий крик ворона. В своем переводе я заменил «Nevermore!» на «Наверняка!». (Для этого пришлось, условно говоря, в каждой строфе поменять плюс на минус: сменить положительное утверждение на отрицательное.)

      В этой книге много переводов американских верлибров. Что такое верлибр? (Буквально – свободный стих.) Это ритмически организованный текст, только ритм в нем все время меняется, порой от строки к строке. Поэтому, если вы при чтении перевода засыпаете от свободного стиха или чувствуете, что читаете явную прозу, значит, переводчик не справился с главной своей задачей – создать эстетически значимый текст. Кроме того американский верлибр, как правило, создавался как противоположность «гладкой» поэзии. Помимо рваного ритма поэты сознательно использовали грубую лексику, расширяя тем самым область поэтического. Сплошь и рядом переводчики стараются сузить эту область поэтического до «общепринятого», тем самым устраняя все своеобразие американского верлибра. И препятствуя появлению острого и звучного современного русского свободного стиха.

      Раз уж мы заговорили об американском верлибре, вспомним известное стихотворение Карла Сэндберга «Fog» («Туман»). Существует достаточное количество его русских переводов, в которых описывается упавший на город туман, который напоминает кота. При этом все переводчики проигнорировали фразу оригинала, которая составляет квинтэссенцию этого короткого стихотворения: «It sits on haunches», что одновременно означает «сидит на задних лапах» (кот) и «сидит на сводах зданий» (туман).

      А вот еще пример, когда переводчики не справились с задачей.

      Стихотворение Т. С. Элиота «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока», первые строки:

      Let us go then, you and I,

      When the evening is spread out against the sky

      Like a patient etherized upon a table.

      Ether – эфир: эфир неба и эфир, с помощью которого усыпляют больного на столе хирурга.

      Никакого эфира с двойным значением в русских переводах нет.

      Вместо:

      Давай с тобой отправимся в поход.

      На небе вечер распростерт,

      как под эфиром пациент —

      имеем, к примеру:

      Ну что же, я пойду с тобой,

      Когда под небом вечер стихнет, как больной

      Под хлороформом на столе хирурга

      (перевод А. Сергеева).

      Вообще, по своей изощренности англосаксонская поэзия в прежние годы превосходила нашу. Однако переводчики, убирая всю эту изощренность, убаюкивают и наших поэтов, и наших читателей: «Спите спокойно, у них все, как у нас!».

      Я думаю, некоторая интеллектуальная изощренность не помешала бы и нашей поэзии, и нашему обществу в целом.

      Конечно, не всегда просто ответить на вопросы: «А в чем новизна этого стихотворения?