В поисках Одри. Софи Кинселла

врасплох.

      МАМА (резко):

      Всем этим я занималась. В любом случае завтра выходим на пробежку. Это не обсуждается.

      (Фрэнк набирает воздуха в легкие.)

      Не обсуждается. НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ, ФРЭНК.

      ФРЭНК:

      Хорошо. Хорошо.

      МАМА (нарочито небрежно):

      Фрэнк, кстати. Хотела спросить. У вас в школе симпатичные девочки ведь есть? Есть кто-нибудь… ну, как это? На горизонте? Пригласил бы кого-нибудь куда-нибудь!

      Фрэнк смотрит на нее испепеляющим взглядом. Звонят в дверь, и он с предупреждением смотрит в камеру.

      ФРЭНК:

      Слушай, это Линус, так что если хочешь… ну, это. Спрятаться.

      ОДРИ (за кадром):

      Спасибо.

      Мама уходит на кухню. Фрэнк направляется к входной двери. Камера пятится, но дверь из вида не выпускает.

      Фрэнк открывает дверь, и перед нами предстает ЛИНУС.

      ФРЭНК:

      Привет.

      ЛИНУС:

      Здорово.

      Линус смотрит в камеру, и она поспешно удаляется.

      Затем потихоньку издалека снова ловит лицо Линуса. Зуммирует.

      Ну, я снимала его лишь потому, что он друг Фрэнка. Для этого, как его. Семейного контекста.

      Да. К тому же у него приятное лицо.

      Так что я пересмотрела несколько раз.

      На следующий день мама спускается после завтрака в леггинсах, коротком розовом топике и кроссовках. На груди у нее прибор, измеряющий пульс, а в руке – бутылка с водой.

      – Готов? – кричит она. – Фрэнк, выходим! Фрэнк! ФРЭНК!

      Лет сто спустя появляется Фрэнк. На нем черные джинсы, черная футболка, привычные кроссовки и хмурое лицо.

      – Так бегать нельзя, – немедленно реагирует мама.

      – Можно.

      – Нельзя. У тебя есть какие-нибудь спортивные шорты?

      – Спортивные шорты?

      Полный презрения взгляд брата просто ужасен, я фыркаю от смеха.

      – Что плохого в спортивных шортах? – начинает обороняться мама. – Вот в чем основная проблема молодежи. Вы ограниченные. Вы полны предрассудков.

      Молодежь. Это слово служит сигналом того, что мама сейчас начнет проповедь. Я смотрю на нее от двери гостиной и, разумеется, замечаю и другие признаки. Взгляд задумчивый – наверняка есть что сказать… дыхание участилось…

      Бинго.

      – Знаешь ли, Фрэнк, тело у тебя всего одно, – накидывается она на него. – И его надо беречь. Ухаживать за ним! Ты, похоже, о здоровье совсем не задумываешься, о фитнесе и представления не имеешь, есть склонен только гадость, и это меня беспокоит…

      – Когда я доживу до твоих лет, любую часть тела уже можно будет заменить на механическую, – равнодушно отвечает он.

      – Ты представляешь, как часто у детей твоего возраста уже бывает диабет? – не унимается мама. – Сколько сейчас подростков с ожирением? А о проблемах с сердцем лучше и не начинать.

      – Да, лучше не начинай, – мягко соглашается брат, чем, похоже, злит ее еще больше.

      – И знаешь, в чем тут дело? Виноваты во всем компьютеры. Некоторые дети в твоем возрасте даже с дивана подняться не могут!

      – Сколько