В поисках Одри. Софи Кинселла

говорит мама, подняв голову. – Фрэнк, сегодня начнем с малого, всего лишь коротенькая пробежечка…

      – А отжиматься? – перебивает он. – Разве отжиматься перед выходом не положено?

      – Отжиматься? – Мама на миг мрачнеет.

      Я видела, как она отжимается под диск с Давиной. Не очень приятное зрелище. Она ругается, потеет, примерно после пяти раз сдается.

      – А, да. – Мама снова берет себя в руки. – Отличная идея, Фрэнк. Можно отжаться пару раз.

      – Может, тридцать?

      – Тридцать? – Она вся белеет.

      – Я начинаю. – И он падает. И тут же, почти положив лицо на пол, начинает ритмично качаться вверх-вниз. У него отлично получается. Серьезно, просто отлично.

      Мама смотрит на него так, будто ее сын превратился в слона.

      – Ты присоединишься? – спрашивает он, практически не сбавляя темпа.

      – Ага, – говорит мама и встает на четвереньки. Пару раз отжавшись, она останавливается.

      – Ты чего отстаешь, – говорит Фрэнк, тяжело дыша. – Двадцать три… двадцать четыре…

      Мама отжимается еще пару раз, после чего, пыхтя, останавливается. Явно ей не в кайф.

      – Фрэнк, ты где так научился? – интересуется она, когда он заканчивает. Голос у нее при этом чуть не сердитый, словно он ее одурачил.

      – В школе, – коротко отвечает он. – На физре. – Брат садится на колени и злорадно ухмыляется. – И бегать я тоже умею. Я, вообще-то, в команде по бегу по пересеченной местности.

      – Что? – Мама бледнеет. – Ты мне не говорил.

      – Так идем? – Фрэнк встает. – А то не хочу, чтобы у меня в подростковом возрасте началось ожирение или случился сердечный приступ. – Они идут к двери, и я слышу: – А ты в курсе, что большая часть женщин среднего возраста делает недостаточно отжиманий? В «Дейли мейл» писали.

      Сорок минут спустя они, тяжело дыша, снова появляются в холле. «Тяжело дыша» – это я неудачно выразилась. Фрэнк едва вспотел, мама же вот-вот рухнет. Лицо у нее раскраснелось, волосы взмокли. Она хватается за перила, чтобы удержаться на ногах, и дышит, как двигатель у трактора.

      – Как пробежка? – начинает папа, выходя в холл, но, увидев маму, встревоженно замолкает. – Энн, с тобой все в порядке?

      – В полном, – еле выдавливает она. – Порядке. А Фрэнк вообще-то молодец.

      – Фрэнк-то ладно, а ты? – Он все не сводит с нее глаз. – Энн, ты что, перенапряглась? Я-то думал, что ты в хорошей форме.

      – В хорошей! – чуть не кричит она. – Он меня одурачил!

      Фрэнк печально качает головой.

      – Занятия кардио маме не помешают, – комментирует он. – Мам, у тебя всего лишь одно тело. Надо за ним ухаживать.

      Подмигнув мне, он лениво уходит в нору.

      По сути-то Фрэнк прав.

      Но и мама права. Все по-своему правы.

      После этой совместной пробежки Фрэнк просидел за играми десять часов. Без перерыва. Мама с папой ушли на весь день с Феликсом на какие-то дни рождения, а ему сказали делать домашку. Брат согласился, а потом включил комп, вот и все.

      Сейчас утро воскресенья, мама ушла играть в теннис, папа чем-то