Твоя капля крови. Ина Голдин

промолчать, но он не сдержался:

      – Я не так давно имел честь быть приглашенным к вашему двору, ваше величество. Я еще плохо знаю язык и не понимаю ваших шуток…

      Цесарина нахмурилась, но произнесла с натужной улыбкой:

      – Простим князя. Он только прибыл из провинции, а у провинциалов другой юмор.

      Снова смех. Теперь был черед Стефана краснеть и сжимать кулаки.

      В их первую встречу, тогда, в коридоре, – Стефан посчитал ее случайной – наследник отчитал его злым шепотом:

      – Зачем вы вмешались, Белта? От ее насмешек страдаю только я, а вздумай она разозлиться на вас, мигом пошлет десяток ваших соотечественников куда похолоднее. Вы этого хотите?

      – Вы беспокоитесь о моих соотечественниках, ваше высочество? Но ведь они ваши враги…

      – Враги моей матери, – уточнил Лотарь. – А мне их жаль, потому что я хорошо представляю, каково им…

      Тут в коридор вышел один из наставников молодого цесаря, и разговор прервался. За Лотарем все время кто-то ходил: то приставленные матушкой учителя, то охранники. Жил он в Левом крыле дворца, подальше от покоев цесарины. Говорили, что Левое крыло раньше использовалось для высокородных пленников – так что по справедливости его полагалось бы занимать Стефану. Но князь Белта подчас чувствовал себя куда вольнее наследника. Ему разрешалось покидать дворец, когда он был свободен от обязанностей; наследнику же на каждую отлучку требовалось разрешение матери. Никому это не казалось странным: цесарина приучила двор говорить, что Лотарь – никчемная душа, слабак, весь в отца. Отец его и в самом деле был слаб – по меньшей мере, женитьбы он не пережил.

      Друзья наследника на первый, да и на второй взгляд выглядели бездельниками и пустозвонами. Видимо, только таким цесарина и позволяла сближаться с сыном. А может, не друзья то были вовсе, а соглядатаи…

      С той встречи они стали чаще видеться. Всякий раз, как им случалось оказаться вместе на приеме, Лотарь сбегал от вечных своих «наставников», чтобы перемолвиться со Стефаном хоть парой слов. Если мать не видела, беседы выходили и подольше. Стефан понимал, что наследника просто тянет рассмотреть чужеземную диковинку, но в конце концов и сам начал ждать этих встреч.

      Как-то раз Лотарь пригласил князя Белту прокатиться с ним по парку.

      – Матушка сегодня в настроении! – объявил он, лучась от радости. – Поглядите, какого коня она мне прислала!

      Белоснежный тонконогий конь и впрямь был красавцем. Время от времени у цесарины просыпалось материнское чувство, которое она спешила заглушить подарками.

      – Она сказала – отчего бы не проехаться с твоим новым другом!

      Да ведь он ее любит, подумал тогда Стефан. Любит, что бы она с ним ни делала…

      Едва они оказались в цесарском парке, Лотарь дал шпор коню, и они скакали галопом, пока не ушли от охраны.

      – Матушке не нравится, когда я уезжаю один, – сказал он, раскрасневшись от быстрой езды. – Но ведь теперь я не один, а с вами.

      Стефан не стал