Твоя капля крови. Ина Голдин

когда вы придете к власти, нас ждут большие реформы, ваше высочество?

      Тот хихикнул, и у Стефана снова возникло ощущение, будто он чего-то не знает.

      – Мне нравится это «когда» в ваших устах, князь.

      Да ведь он всерьез уверен, что мать не пустит его на трон, заморит раньше…

      Кого ты жалеешь, Стефко, опомнись.

      – Я бы хотел, – Лотарь теперь глядел в горизонт, будто сама мечта давала ему сил смотреть прямо, – я бы хотел реформ… в том числе и в делах вашей страны, князь. И Белогория, и Эйреанна, и Саравия вполне могут существовать на условиях домашнего правления – под нашим протекторатом. Нет нужды выбирать такой… разрушительный образ властвования.

      При словах «домашнее правление» и «протекторат» князь Белта навострил уши и едва не сделал стойку наподобие охотничьего пса. Брось, сказал он себе, это всего лишь юношеские мечты, и потом, мальчишка и впрямь может не дожить до трона…

      Но если есть хоть малейший шанс, что Лотарь, надев корону, решит воплотить мечты в жизнь – значит, надо, чтоб он ее надел.

      – Расскажите о восстании, – ни с того ни с сего попросил Лотарь.

      – Полно, уместно ли нам говорить на эту тему?

      Но в конце концов под жадным взглядом наследника он рассказал и о восстании, и о многом другом – сперва тщательно подбирая слова, потом – менее тщательно.

      Неделю спустя после той прогулки цесарина уехала с высоким визитом, а сына с собой не взяла. Это было благословенное время; в отсутствие матери за наследником не так следили, и им случалось просидеть за разговорами за полночь.

      Странно было здесь, в чужой стране, найти дружбу, какой ее принято описывать, – искреннюю привязанность к человеку, основанную не на застарелой скуке и не на памяти о совместных боях, а на том почти детском, ненасытном любопытстве к другому, которое только избранные могут в нас пробудить.

      Даже и в запое этой дружбы Стефан понимал, что строят они, скорее всего, воздушные замки, – но в его положении и такие замки лучше, чем ничего.

      Он таскал наследнику запрещенные книги, которые получал через Назари. Как-то раз, принимая очередной трактат, Лотарь засмеялся:

      – Вот будет курьез, если маменька увидит…

      – Что же она сделает? – спросил Стефан будто бы шутливо – хотя шутить тут было не над чем.

      – Ну… Надеюсь, вы позаботились о теплой одежде? На Ссыльных хуторах бывает холодно…

      – Пара фуфаек должна найтись, ваше высочество… А вы? Что она сделает с вами?

      – Отправит в приют святого Лотаря, моего покровителя, – хмыкнул наследник, и веселье в комнате вмиг погасло. Он казался совсем маленьким, съежившимся в кресле. – Она давно говорит, что мне следует поправить здоровье… Приют святого Лотаря как раз находится на море, морской воздух помогает при грудных болезнях… Я не вернусь оттуда, Стефан.

      С этого дня он больше не носил наследнику книг, предпочитая пересказывать на словах.

      Он не спрашивал Лотаря, отчего мать так