Твоя капля крови. Ина Голдин

возможно, приехал зря.

      – Оборотень еще, княжич, – проскрипел от камина старый Дудек. – В деревне порвал уже троих, мужики выходили его искать, да не нашли, охотники лес объездили – как провалился, гнилое семя…

      – Ваш отец уже не в том возрасте, чтобы травить оборотней, – сказала Юлия, будто извиняясь.

      – Я этим займусь, – сказал Стефан. – Это, в конце концов, и моя обязанность.

      Вся его жизнь в Остланде казалась далеким прошлым. А в настоящем было: влажный ночной лес, лихорадочные огни, лай собак и запах охоты в воздухе.

      Запах крови.

      Они выехали, когда отзвучали над поместьем последние вечерние колокола. Кто-то из крестьян сказал, что видели, будто волк побежал к окраине, к старой церкви. Церковь эту разрушили во время давней войны, а когда собрались отстраивать, на священника упал колокол и убил. Это сочли плохим знаком, ушли в другое место и заложили новую. А в развалинах старой, говорили, водилась нечисть. В темноте от развалин исходил неясный зеленоватый свет. Стефан жестом утихомирил охотников, вслушался, вдышался в воздух. Раньше собак он понял, что след, пахнущий луной, уводит в лес. Свежий след…

      – Вперед! – Ночь ударила в лицо. – Туда пошел, не упусти!

      Они гнали оборотня долго, пока не окружили. Ветви на пути ломались с треском. Волк, пометавшись в плотном кольце охотников и псов, оскалился, бросился на ближнюю собаку, разодрав ей горло. И тут же кинулся на охотника, стащив его с коня и подмяв под себя.

      – Стреляйте! Стреляйте, сукины дети! – заорал кто-то. Грохотнуло; в волка не попали. Стефан спрыгнул с коня, сжимая в руке нож с посеребренным лезвием, содрал волка с его жертвы; оба покатились по траве. Огромная сизо-бурая туша извивалась под ним, пытаясь высвободиться, зубами волк вцепился в руку Стефана, и тот едва не выпустил нож. Пришлось перехватить за лезвие. Наконец он сдавил оборотню горло так, что тот уже не мог пошевелиться и только сучил задними лапами. Луна на небе мигнула, и Стефан обнаружил вдруг, что перед ним не волк, а худой и абсолютно голый человек. Желтые глаза смотрели умоляюще.

      – Пощади… Ты такой же…

      Глаза у него были усталые, отчаянные.

      – Одна луна, одна кровь… не убивай…

      Вокруг стало тихо. Стефан сказал ему в самое ухо:

      – Не вздумай возвращаться в деревню. Узнаю – не пощажу.

      И ослабил хватку.

      Волк извернулся, вырвался и дернул в чащу. Охотники загикали было, но Стефан жестом остановил их.

      – Зачем отпустили?

      Он обвел взглядом недоуменные, почти враждебные лица своих людей.

      – Он не вернется, – твердым голосом сказал князь Белта. – Вы его больше не увидите.

      Поднял глаза к небу, к белой круглолицей луне.

      Вот кто тебе мать, а не Добрая Матерь. Молись – не молись…

      – Княжич, да он вас поранил!

      – Нет, – сказал Стефан. – Я сам случайно схватился за лезвие…

      Он крепко сжимал кулак, чтобы никто не увидел на ладони глубокий ожог от серебра.

      Глава 2

      Отец