Твоя капля крови. Ина Голдин

что за школа, где учат такому владению саблей…

      Генерал показался озадаченным.

      – Честно признаюсь, никогда не спрашивал…

      Стефан догадывался, что у генерала и вдовой пани находились другие темы для разговора. Не суди – и не судим будешь…

      – Феликса мне представили недавно. Он показался мне похожим на своего отца. Храбрый мальчик. Он захотел участвовать в нашем деле, и, честно говоря, меня это не удивило. Но я никак не ожидал, что он окажется хамом…

      Генерал выглядел расстроенным, снова теребил воротник мундира – и Стефан понял, что этого Феликса Вуйнович будет защищать как родного сына. Тем более что своих сыновей у генерала нет.

      – Надеюсь, с ним будет все хорошо… Я хотел бы навестить…

      – Я только ходил к нему; он спал, когда я вышел. Но, думаю, чуть позже Феликс прекрасно сможет говорить с тобой… и я очень надеюсь, что он тоже принесет извинения.

      Стефан собрался во флигель после обеда, но в коридоре остановился, услышав клавесин. Видимо, Юлию упросили поиграть, и теперь звуки клавесина, как мягкое старинное кружево, обволакивали дом. Стефан, заслушавшись, подошел к дверям гостиной – и услышал, как она поет.

                               Спи, дитя, не нужно плакать,

                               Козодой поет у двери,

                               А на кладбище за полем

                               Две могилы под крылами

                               Ангела – в тени зеленой

                               Дерева, что, будто руки,

                               Ветви в стороны раскинув,

                               Стережет покой последний

                               Неизбежной вечной спальни…

      Он узнал старинную грустную балладу – а там, в поле, не узнал, но сейчас ему казалось, что именно эту мелодию играла пастушья свирель…

                               Две могилы у ограды

                               Самой, чтоб не расставаться,

                               Разделенные забором,

                               Отгороженные души…

      Стефан простоял так все время, пока песня не закончилась; а потом в гостиной сказали:

      – Матерь с вами, пани Юлия, что ж вы выбрали такую грустную песню?

      – Сама не знаю, – ответила она, закрывая крышку клавесина. – Честное слово, не знаю…

      Глава 5

      Песня Юлии пробудила в нем смутное беспокойство. Cтефан поглядел в небо, выйдя на крыльцо, но оно было нежно-голубым и грозы не обещало. А предчувствие ее все равно копилось где-то в сердце.

      Марийкиным флигелем называли добротное двухэтажное строение, по имени обитавшей в нем когда-то экономки-долгожительницы. С крыльца его не было видно, так хорошо флигель прятали толстые стволы и буйно разросшиеся ветви платанов. Отец хоть и не стал выгонять Стацинского, но и находиться с ним под одной крышей не захотел.

      У высокого, чуть покосившегося