Тень Гегемона. Театр теней (сборник). Орсон Скотт Кард

когда Петра притянула ее, у нее просто не хватало сил преодолеть сопротивление воздуха и захлопнуть дверь.

      Ахилл это увидел, и, поскольку дверь уже была закрыта настолько, что выпасть человек не мог и воздухом его тоже не могло засосать наружу, он отпустил руку Петры и переборку и взялся за ручку двери.

      «Если толкнуть, а не тянуть, – подумала Петра, – ветер мне поможет и мы можем оба выпасть».

      «Сделай, – говорила она себе. – Сделай это. Убей его. Даже если ты при этом погибнешь, оно того стоит. Это же Гитлер, Сталин, Чингиз и Аттила в одном лице».

      Но могло и не получиться. Его может не выбросить наружу, и она погибнет одна, бессмысленно. Нет, надо будет потом найти способ его уничтожить, и способ верный.

      Но в глубине души Петра понимала, что просто не готова умереть. Не важно, каким благом для человечества это будет, не важно, насколько заслужил смерть Ахилл, она не станет его палачом – сейчас не станет, и не будет, если для этого придется отдать жизнь. Если она себялюбивая трусиха, так тому и быть.

      Они тянули изо всех сил, и наконец дверь с сосущим звуком миновала порог сопротивления ветра и защелкнулась. Ахилл повернул замок.

      – С тобой летать – всегда приключения, – сказала Петра.

      – Кричать больше не надо. Я тебя отлично слышу.

      – Почему бы тебе не бегать с быками в Памплоне, как любому, кто стремится к самоуничтожению?

      Он не отреагировал на колкость.

      – Наверное, я тебя недооценил. – Эти слова прозвучали с некоторым удивлением.

      – Ты хочешь сказать, что в тебе еще сохранилось что-то человеческое? Что тебе бывает действительно нужен кто-то другой?

      И снова он оставил ее слова без внимания.

      – Ты лучше выглядишь без крови на лице.

      – Все равно до твоей красоты мне далеко.

      – У меня знаешь какое правило насчет пистолетов? Когда начинается стрельба, постарайся стоять за спиной стрелка. Там намного чище.

      – Если только никто не отстреливается.

      Ахилл рассмеялся:

      – Петра, я никогда не стреляю, если жертва способна отстреливаться.

      – И ты так хорошо воспитан, что всегда открываешь даме дверь.

      Он перестал улыбаться.

      – Иногда бывают такие импульсы, – сказал он. – Но они не непреодолимы.

      – Жаль. А то мог бы косить на невменяемость.

      Глаза Ахилла блеснули, но он вернулся в свое кресло.

      Петра выругала сама себя. Так его поддразнивать – чем это отличается от прыжка из самолета?

      И опять-таки: может быть, то, что она говорит с ним без подобострастия, и заставляет его ее ценить.

      «Дура ты, – сказала себе Петра. – Тебе этого парня не понять – ты недостаточно безумна. Не пытайся понять, почему он поступает так или иначе, либо понять его чувства к кому-то или чему-то. Изучай его, чтобы выяснить, как он составляет планы, это ведь он наверняка будет делать, и тогда ты когда-нибудь сможешь нанести ему поражение.