Ультрафен. Книга 2. Александр Леонидович Миронов

наблюдение, не вспугните.

      – Ну, а теперь, Женя, давай извлекать Заичкина. – Андрей Андреевич стал собирать на столе рисунки. – Где он у графа?

      – Здесь, – Прокудин показал пальцем в пол.

      – Пошли.

      6

      – Вот так бы и давно, – миролюбиво, даже ласково, говорил Михалёв, забирая от Заичкина листы допроса, на которых тот расписывался. – Умонька. А то заставляешь нервничать, сквернословить, будить в человеке зверя. Ты что думаешь, я только материться могу? Не-е-ет. Я очень даже могу быть обходительным и культурным. Когда к нам без дураков. Куда его, граф?

      – В камеру, в капезе.

      – Давай к этим, к лихим мальчикам?

      – Они ж его изнасилуют! – подыгрывая Михалёву, испуганно воскликнул Юрочкин.

      – А тебе что, жалко его задницы? Ха! Да такую курву только таким путём и надо исправлять.

      В коридоре послышались шаги. Раздался голос Прокудина.

      – Феоктистов!

      Анатолий выглянул из двери вентпомещения.

      – Где Заичкин? – голос начальника звучал резко, повелительно. Рядом с ним был Андрей Андреевич и незнакомец в гражданском.

      На вопрос начальника Анатолий качнул головой взад себя: здесь…

      Прокудин и гости вошли в помещение. Андрей Андреевич, едва кивнув присутствующим, устремил взгляд на Заичкина, его интересовало физическое состояние арестованного.

      В помещении было душно, накурено и пахло пóтом. Неприятный, запущенный вид венткамеры, в углах на полу и на вентилях трубопроводов какие-то лоскуты, тряпки. Гости, оглядываясь, брезгливо морщились.

      При их появлении всё замолчали, а Заичкин поднялся. Вид его был виноватый, жалкий, вызывающий отвращение. Но на нём внешних изменений не было, даже китель и рубашка были без признаков повреждений, не помяты, не порваны. Галстук слегка приспущен, что не могло говорить о бурных дебатах, переступающих парламентскую этику. Правда, люди, побывавшие в этих прениях, похоже, изрядно попотели.

      Викентий Вениаминович пренебрежительно дёрнул носом и перевёл взгляд с Заичкина на молодых людей. Вначале он остановился на Михалёве, который держал в руках исписанные листы бумаги. Потом на Юрочкина и Анонычева.

      Гость ни о чём не говорил, но глаза его, цепкие и проницательные вызывали насторожённость. Феоктистов стоял с боку и наблюдал за ним.

      – Ну что, Владимир Васильевич, как ты? – спросил Прокудин. – Неужто ребята тебя раскололи?

      А Михалёв добавил:

      – По самы ягодички!

      Заичкин тяжело вздохнул и отвёл глаза в сторону.

      – Неужто и в самом деле ты эту бабёнку сбил?

      Андрей Андреевич взял у Михалёва листы и углубился в чтение. И незаметно для себя самого закачал головой: ой-е-ёй!..

      – Они тебя били? – продолжал спрашивать Прокудин.

      – Да нет… Кха… – хрипловато отвечал Заичкин. – Да что там, давай в камеру, да и дело с концом. Хоть отдохну. Устал я, – завёл руки за спину.

      – Нет, ты сейчас поедешь домой. Мы ещё разбираться с этим делом будем. – Прокудин