Ультрафен. Книга 2. Александр Леонидович Миронов

говорит, с потрохами съест. Выручай, говорит. Плачу, говорит, вдвое, и, говорит, чтоб обязательно в чёрный цвет. Я было отказываться, мол, подожди до утра, так материться стал, стращать. Пришлось, начальник всё ж… – спортивная шапочка, замызганная, заляпанная, поползла на бок. – А это вон, какая сосна… Ну и ну.

      – На машине были какие повреждения?

      – Были.

      – Пошли, посмотрим.

      – Ага, посмотришь. Вчера же всё поснимали и изрезали. Вывез куда-то.

      – Он пьяный был?

      – Я не принюхивался, кажется. Глаза, как светляки, горели. Без бодуна явно не обошлось.

      – Во сколько он приехал?

      – Ну, до минут не скажу, но кажется, не то в двенадцать, не то уже в первом часу. Я уже первый сон досматривал.

      – Хорошо, Фомич, сегодня занимайся, крась машину. Потом мы тебя вызовем. Дело ведёт капитан Феоктистов. Но мы все к нему завязаны.

      – Понятно… – вздохнул Фомич и часто-часто зачесал затылок, сорвав с головы шапочку и шлёпнул ею по воротине гаража. – Вот, хорёк вонючий! Ох, и паскудник, тьфу!

      Мастер по-медвежьи развернулся, поднял с земли без вины виноватую шапочку, и ушёл в ворота, не попрощавшись.

      В городе творилась суматоха, как будто на электролизном комбинате произошла диверсия, и там был взорван какой-нибудь важный объект. Отовсюду слышались завывания сирен, голоса из громкоговорителей, из легковыё автомашин ГАИ, требующие водителей всех видов транспорта принять в сторону или остановиться.

      Со всех сторон в квартал "А" мчались машины ГАИ и милиции. Они окружали здание УВД. Офицеры заполняли фойе и даже дежурную комнату, сержанты и рядовые блокировали вход в вестибюль. Все были возбуждены.

      4

      По коридору раздались шаги, в венткамере появился Анонычев.

      Присутствующие устремили на него взгляды.

      – Ну что, Андрюша? – спросил Феоктистов, прерывая допрос.

      Андрей подмигнул коллегам и обратился к арестованному, который, кажется, ещё больше побледнел и вспотел.

      – Ну что, Владимир Васильевич, сами всё расскажете или будем волокиту со свидетелем затевать?

      Заичкин затеребил платочек в руках и стал им вытирать шею.

      – Ну что Фомич сказал? – не вытерпел Михалев

      – А то, что этот начальник ГАИ – хорёк вонючий!

      – Ха-ха! Ну и Фомич!

      – И ещё сказал, что этот начальничек поднял его с постели среди ночи и заставил в срочном порядке ремонтировать машину, которой он, якобы, сосну бодал. Ну, а когда опамятовался, то уж сильно испугался жены. И настолько, что заставил Фомича перекрашивать авто и притом в чёрный цвет и притом в три дня.

      – Кха! А я что говорил? – едва не воскликнул Заичкин.

      – А что он вам тут говорил? – не понял Анонычев

      – А то, Андрюша, – пояснил Феоктистов, – что он машину отогнал в ремонт в одиннадцатом часу. И то, что просил Фомича перекрасить её в чёрный цвет.

      – Видишь ли, белая ему, ну никак не подходит. Тьфу, какая гадость! – сплюнул Михалёв. – Я б её, белую, так вообще бы в Ангаре или Китое утопил, дрянь такую!

      – Да… – в некотором