Ультрафен. Книга 2. Александр Леонидович Миронов

Гнедого.

      – Товарищ майор, арестованный Гнедой доставлен на допрос! – доложил сержант, стараясь выдерживать солдатскую выправку, но это ему не удавалось, мешали живот и въевшаяся в кровь разболтанность.

      – Ладно, иди, – небрежно отмахнулся майор.

      Андрей Андреевич сказал арестованному:

      – Садись, вот, к столу.

      Гнедой выполнил команду, сел на указанное место.

      – Гнедой, мы следователи прокуратуры. У нас к тебе несколько вопросов имеется. Первый – ты действительно убил человека?

      Арестованный, пожав плечом, кивнул.

      – Так. Скажи, применялись к тебе какие-нибудь меры воздействия, скажем: побои, насилие, пытки?.. – Гнедой дёрнул головой: нет. – Значит, у тебя к следствию претензий нет?

      Андрей Андреевич вопросительно посмотрел на куратора. Тот сидел, рассматривал арестованного.

      – Тебя сегодня вызывал следователь? – продолжал допрос Андрей Андреевич.

      – Да.

      – Кто был при допросе?

      – Следователь Феоктистов, какая-то баба из прокуратуры и ещё мужик, пожилой.

      – При допросе ты ничего особенного не заметил? Никто из этих людей тебя не просматривал через какой-нибудь прибор?

      – Не знаю… Баба какую-то трубу крутила. Бинокль при ней как будто. В трубе что-то светилось вроде.

      – Ага! – оживился Андрей Андреевич. Он пододвинул к арестованному листы, ручку. – Ну-ка, нарисуй нам её.

      – Кого?

      – Трубу! Не бабу же.

      Гнедой поднял тяжёлый взгляд, обвёл им присутствующих – те выжидающе смотрели на арестованного.

      – Я не умею рисовать.

      – Ну, ясно, у тебя другое хобби, – усмехнулся Андрей Андреевич. – Рисуй, как умеешь. Но чтобы понять можно было, что это труба, а не нога той бабы. Давай.

      Гнедой взялся за ручку. О чём-то поразмыслил, соображая, и приступил к рисованию.

      Посетители наблюдали за ним молча. Лишь Прокудин недоуменно поглядывал то на Андрея Андреевича, то на гостя. Ему хотелось о чём-то спросить, но присутствие Гнедого сдерживало его любопытство.

      – Гнедой, скажи, а та баба, как с этим прибором играла? – спросил Андрей Андреевич.

      – На меня его наводила.

      – И долго смотрела?

      – Не знаю. Я потом только увидел. Огоньки в ней какие-то светились.

      – Как светились?

      – Как в фонарике. Только слабые, красноватые, не то малиновые.

      – Ну ладно, рисуй.

      3

      Машина ПМГ, пропетляв по Байкальским улочкам, остановилась у дома Фомичёва. Анонычев и водитель вышли из машины и направились к воротам гаража, выходящим на улицу.

      Ворота были заперты изнутри. Милиционеры прислушались, в гараже чувствовалось движение. Сержант-водитель сказал:

      – Там, кто-то есть. Стучим?

      Анонычев кивнул и стукнул кулаком по воротине. Но на стук никто не отозвался. Ногой забарабанил сержант.

      – Каво надо? – послышался возмущённый голос.

      – Фомич, угро! – ответил сержант. – Выйдь на минуту.

      – Не