Не девушка, а крем-брюле. Татьяна Булатова

уху Василисы потекли импульсы неудовольствия.

      – Хочу, – Василиса сознательно удерживала дистанцию, памятуя, что Низамова даже не удосужилась закрыть за ней дверь.

      – Тогда говори, – приказала ей Гулька.

      – А чего говорить? – замешкалась Ладова.

      – Чего хочешь, то и говори, – приободрила ее Гульназ и приготовилась слушать.

      – Вообще-то это ты мне звонишь, – напомнила подруге Василиса и почувствовала, как очередной импульс неудовольствия впился ей в ухо.

      – Точно! – Интонация у Низамовой изменилась. – Я вот что звоню, – протянула она и перешла на шепот: – Ты там одна?

      – Одна, – подтвердила Ладова.

      – Тебе надо начать курить! – по слогам проговорила в трубке Гулька, а Василиса автоматически закрыла рукой нижнюю мембрану трубки.

      – Зачем? – изумилась она, не отрывая руки.

      – Чё? – грохнула Низамова возле уха. – Чё ты там говоришь? Говори в трубку!

      – Зачем? – повторила свой вопрос Ладова, предусмотрительно сняв руку с мембраны.

      – Когда курят, худеют, – сообщила ей Низамова. – Я точно знаю.

      – Откуда?

      – Какая разница? Главное – помогает!

      – Я не буду курить, – прошептала Василиса и на всякий случай огляделась по сторонам.

      – Будешь! – пообещала ей Гулька и повесила трубку.

      Ладова еще пару секунд послушала приветливое пиканье и положила трубку на полочку в коридоре.

      – Кто звонил? – полюбопытствовала Галина Семеновна, выглянув из-за двери в коридор.

      – Гулька, – ответила Василиса и выдернула шнур из телефонной розетки, чтобы не вступать в контакт с подругой, чья активность увеличивалась с каждой минутой и грозила окончательно лишить Ладову спокойствия.

      – Идешь куда-нибудь?

      – Нет, – Василиса была предельно немногословна.

      – Тогда иди сюда, – позвала ее мать и уселась на диван с таинственным видом.

      Когда Василиса расположилась рядом, Галина Семеновна достала из кармана домашнего платья сизую картонную коробочку с обтертыми краями и протянула ее дочери.

      – Что это? – вяло проговорила та, не выказав особого интереса.

      – Открой – увидишь, – гордо произнесла старшая Ладова и впилась взглядом в коробочку.

      Без особых усилий сняв крышку, она обнаружила под ней кусок желтоватой ваты с незначительными вкраплениями опилок. «Для гнезда тара явно маловата», – подумала Василиса и приподняла колючий комок. Под ним на дне располагались увесистые золотые серьги с рубинами. Василиса вздрогнула: нечто подобное она замечала в ушах матерых теток. Например, точно такие же она видела в ушах продавщицы из мясного отдела соседнего гастронома. «Только не это!» – расстроилась Ладова, понимая, что сейчас мать заставит ее это примерить.

      – Красивые? – залюбовалась серьгами Галина Семеновна. – Мамино приданое. Где-то еще кольцо