Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

курсе разницы между бандурой и кобзой, допускаю, что здесь что-то переврано, но после того злополучного конкурса художник

      уничтожил свое детище. Не желая оставаться дальше в столицах, он решил удалиться на

      периферию и прожил всю последующую жизнь в нашем регионе. Что-то рисовал. Мне

      лично попадалась на глаза его картина «Воспоминания и размышления», на которой был

      изображен раскрытый томик маршала Жукова со старческими очками с оправой из

      облупившегося от времени белого металла. Какое-то время он возглавлял херсонское

      отделение Союза художников, принимал участие в оформлении зала «Юбилейный».

      Думается, после такого унизительного столичного фиаско в их небольшом домике и

      появилась Большая Советская Энциклопедия. Чтобы его дети не оказались когда-нибудь в

      положении своего родителя.

      ***

      В семье Петра Ивановича воспитывалось трое мальчиков. Старший, Василий, я с ним не

      был знаком, Сергей и младший – Борис. Сегодня никого из них нет в живых. С этой

      семьей, на мой взгляд, вообще связана какая-то роковая мистика. Обычно поколения

      уходят одно за другим. Так устроен наш мир. С семейством Пасечных система дала сбой: все ушли, практически, одновременно, в течение нескольких лет. Первым трагически

      погиб младший, о котором все отзывались, чуть ли не как о гении. Школу окончил он в 15

      или 16 лет, затем – Киевский госуниверситет. Опять-таки, энциклопедическая

      образованность. В университете этот несмышленыш вел кружок истории русского

      оружия, на котором нередкими гостями была университетская профессура. Дружил с

      Юрием Шаповалом, который сегодня заслуженный академик-историк. Такая же судьба, если не еще ярче, ожидала Бориса, если б не подружился он вдруг с московской элитой, приехал в гости к внуку Кропоткина, да-да, того самого, и угодил под колеса электрички.

      Его привезли в гробу в Голую Пристань аккурат на день рождения Сережи, 31 марта. Те

      похороны, говорят, до сих пор помнят старожилы райцентра. Из Киева приехал весь курс

      погибшего, руководство университета. Набирающая в те годы всесоюзную известность

      элитарная писательница Алла Боссарт отозвалась на смерть «юного гения» большой

      статьей в модном журнале «Даугава». Где называла Бориса «потомственным

      интеллигентом с холодным пристальным взглядом врожденного мыслителя». Я знавал

      Борю, помню, как восхищался им Сережа, но ничего особенного в юноше не видел.

      Честно говоря, статья Боссарт меня тогда серьезно впечатлила.

      ***

      72

      По поводу матери Сергея, учительницы украинского языка Натальи Федоровны, то

      помнится мне, она была не простого происхождения, а в отдаленном родстве с

      адмиралами: то ли Макаровым, то ли Сенявиным. Понимаю, сколь приблизительным

      выглядит такое утверждение, но это я лично слышал той незабываемой ночью, которую

      провел у них дома. Жаль только, не запомнил фамилию ее предка.

      Как