Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

шум разговора несколько раз выходила из спальни, кутаясь в халат, сонная Наталья

      Федоровна. Она щурила глаза на яркий свет, приносила нам кофе. В комнате стоял

      страшный дым, все курили. В общем, та еще ночь.

      ***

      Между тем, семейные ценности Сереже в жизни не помогли. После института он много

      лет перебивался с хлеба на квас. Занимался литературной поденщиной. Работал в

      областном Доме народного творчества. Писал сценарии для сельских праздников. Он

      блестяще рифмовал и делал это играючи. И пил, пил, пил…

      С женой ему повезло. Ей с ним – меньше. Наталья, тезка его мамы, имела высшее

      техническое образование, работала инженером в быткомбинате. Стройная, умная, красивая. Чуть склонная к полноте, по своей природе – добрячка. Прекрасно пела и

      аккомпанировала себе на гитаре. Влюбилась в Сережку «на слух, головой». До поры до

      времени прощала ему загулы. У них родился сын. Читатель легко догадается, как они его

      назвали – Борисом. Смышленый, красивый мальчик. Голубые глаза, роскошные вьющиеся

      волосы. Но над Пасечными продолжал витать рок. Во втором или третьем классе в

      течение, буквально, трех дней Боря совершенно облысел. Так и вырос – абсолютно

      лысым. В чем там было дело, узнать не удалось. Медицина оказалась бессильной.

      В годы перестройки Наташа Пасечная закрутила пыль столбом: с двумя подругами

      основала фирму по реализации горюче-смазочных материалов. Гоняли эшелоны с нефтью

      из России. Долго просуществовать на этом рынке им не удалось, через несколько лет их

      вытеснили. Но за это время дамы успели встать на ноги: Наталья приобрела квартиру и

      автомобиль. Единственные годы в жизни Сергея, когда он ни в чем не нуждался. Наташа

      даже «командировала» его на пару недель отдохнуть заграницей.

      ***

      74

      

      Его сорокалетие Наталья отметила широко: сняла кафе «Аскания-Нова» на проспекте

      Ушакова, пригласила новых приятелей. Моих знакомых среди них почти не было, в

      основном, «новые русские». Какие-то потертые дамы в роскошных платьях с перьями, холеные господа с тусклыми улыбками. Гостей встречала хозяйка, ей же вручали подарки.

      Я обратил внимание, какие имениннику дарят прекрасные альбомы живописи, кожаные

      портфели, дорогие авторучки в эбонитовых футлярах. С деньгами у меня, на тот момент, завуча городской средней школы, было туго, и я робко передал ей конверт с тысячной

      купонной купюрой (я получал тогда где-то 5 тысяч в месяц). При этом что-то промямлил: мол, зарплату дают не вовремя… Наташа, умница, крепко взяла меня за руку и душевно

      сказала:

      – От тебя, Виталик, нам дорогих подарков не надо. Я никогда не забуду, как ты подарил

      Сереже печатную машинку, когда у тебя была такая возможность. Он до сих пор печатает

      на ней свои стихи. Спасибо тебе, проходи в зал, ты настоящий друг!

      Это был чудесный день рождения, кажется,