Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

тогда было стыдно и почему-то обидно, но урок этот пригодился: помог

      выздороветь в самом начале болезни, имя которой – стяжательство, симптомы –

      неутолимая жажда обладания, последствия – все, что угодно, вплоть до тюрьмы. Плюс

      непременная деградация личности.

      А что бы хотелось приобрести тебе сегодня, читатель?

      6

      Пройдет время, и я в этом плане сделаю свой вывод: видение любых вещей зависит

      от того, с какой точки зрения на них смотреть. Если снизу – это одно, если с

      господствующих высот духа – совсем другое. Есть, правда, и общее: все они, как правило, стоят значительно меньше того, чего они стоят…

      В те годы, когда я получал среднее образование, проходила очередная реформа

      просвещения, и мне – без малейшего на то желания! – довелось поучиться в шести разных

      учебных заведениях. Мой класс переводили из школы в школу, и я послушно кочевал

      вместе со всеми, пока не вырвался из этого порочного круга: устроился после восьмого

      класса поближе к мамочке – разнорабочим консервного комбината и стал после работы

      ходить на занятия в вечернюю школу рабочей молодежи. На семейном совете, правда, бабушка была категорически против:

      – Боже мой, – причитала она, – неужели мы отдадим нашего мальчика к этим

      хулиганам!

      Но мамочка на этот раз поддержала меня, потому что в хрущевские времена

      производственный стаж давал льготы для поступления в институт.

      В общем, школу я окончил без особо впечатляющих результатов: ходить по

      вечерам на танцы было значительно интереснее, чем сидеть в постылом классе.

      В 1962 я поступил в Одесский холодильный институт, где опять-таки ничем

      особым себя не проявил, кроме постоянных прогулов да шатания по Дерибасовской. Ведь

      целью и смыслом моего существования тогда была не учеба, а загадочные существа

      противоположного пола любой масти, калибра и упитанности. Все, что движется…

      Здесь надо сказать, что со мной, очевидно, дурную шутку сыграли любвеобильные

      отцовские гены: мой папочка по этой части был еще тот майстер, чем выгодно от меня

      отличался, как мужчина, которого любят женщины, от того, кто безответно обожает их

      сам…

      Так что, если вы услышите о человеке, у которого большую часть жизни нижняя

      половина тела руководила верхней – очень может быть, речь идет обо мне. Как говорится,

      – нечего вспомнить, зато есть, что забыть!

      Девушки девушками, но в Одесском холодильном в те времена было принято

      заниматься столь важными делами в свободное от учебы время. А так как у меня

      получалось наоборот, сей вуз решил со мной расстаться, причем, сделал это в такой

      радикальной форме, что я и сам не заметил, как оказался в Погранвойсках СССР, в

      Ленинаканском погранотряде.

      После года службы на заставе был замечен и переведен в штаб отряда. Сначала –

      старшим писарем-чертежником,