Записки несостоявшегося гения. Виталий Авраамович Бронштейн

все смотрят на нас

      с мамой с презрением. Мама взяла меня за руку и крепко успокаивающе сжала.

      – Что вы на это скажете? – тихо (мне показалось – участливо) спросила ее классная

      руководительница.

      Мама растерянно молчала, а у меня так билось сердце, что я стал бояться, что оно

      выскочит их груди.

      А тут уже встал отец другой девочки и, потрясая в руках моей запиской, стал

      требовать, чтобы меня или выгнали из школы, или перевели в другой класс.

      – Виталик, – обратилась ко мне Елизавета Андреевна, – а ты ничего не хочешь нам

      сказать?

      – Честно говоря, все это для меня внове, – повернулась она к родителям, – за три

      года классного руководства я как-то ни разу не замечала такой его особой

      заинтересованности…

      И тогда я отнял свою руку от маминой, встал и медленно, четко зачитал вслух две

      заранее подготовленные записки. И сказал в завершение, что я просто разыграл девочек, потому что мне надоели их приставания.

      В классе поднялся страшный шум. Обескураженные жалобщики, стали кричать, что я возвожу гнусную напраслину на их благородных дочек и потребовали записки для

      сличения почерков. Я отдал их Елизавете Андреевне, она внимательно ознакомилась с

      ними, грустно покачала головой и передала притихшим родителям.

      Опьяненный неожиданным успехом, я показал всем принесенную коллекцию и

      предложил почитать вслух письма других девочек.

      – Не делай это! – прошептала мне мама, но меня уже понесло. Я тут же зачитал еще

      несколько записок и остановился только тогда, когда родители остальных девочек стали

      кричать:

      – Хватит! Достаточно! Пора прекратить это безобразие! У него их целая куча – так

      мы будем сидеть здесь до самой ночи, что ли?!

      – Почему хватит? – заволновались родители, уже выслушавшие записки своих

      любвеобильных чад, – пусть читает дальше, времени у нас достаточно! Когда он читал о

      наших – вы смеялись, теперь хотим посмеяться мы!

      14

      – Прекрати! – жестко сказала мне мать, забрала из моих рук шкатулку, высыпала

      содержимое на парту и стала быстро рвать маленькие бумажки в клетку и линеечку.

      На обратном пути мама не хотела со мной говорить. Отвечала односложно и думала о

      чем-то своем. Я понял, что сделал что-то не так и уже дома, стыдясь, через силу сказал:

      – Они же сами виноваты, что мне еще оставалось делать?

      На что мама мне так и не ответила. На следующий день мне в классе объявили

      бойкот. И мальчики, и девочки перестали со мной говорить. Я тяжело переживал это и

      ничего не говорил маме. Прошло немало времени, прежде чем стараниями Елизаветы

      Андреевны эта история ушла в небытие.

      А потом пришли другие времена, когда меня, кроме девочек, ничто другое не

      интересовало. Интересно бы сейчас, когда мне за 70, перечитать те наивные записки…

      Даже не верится, что это