В краю солнца. Тони Парсонс

полетели оранжево-желтые крошки.

      – Любит жирные сырные чипсы-шмипсы, – вполголоса произнес Джесси. – Они его успокаивают.

      Рори не сводил с Трэвиса глаз.

      – Гиббоны питаются мелкими животными вроде древесных ящериц и некоторыми насекомыми: муравьями, жуками, бабочками, сверчками, палочниками, личинками, малазийскими листовидными богомолами. Они не питаются жирными сырными чипсами-шмипсами.

      Трэвис вытер рот тыльной стороной ладони и схватил хлебный нож, потом в два прыжка пересек кухню и оказался перед нами. Он по-прежнему сжимал в руке нож, и лезвие ножа было приставлено к горлу Джесси.

      Рори легко дотронулся своей рукой до руки Трэвиса.

      Гиббон замер.

      Он потрясенно уставился на маленькую пухлую ладонь ребенка, которая лежала на его мохнатой коричневой руке чуть ниже локтя. Долгое время ни тот, ни другой не шевелился. Наконец гиббон попятился назад, медленно и осторожно, словно боясь резким движением потревожить моего сына. Мы все стояли как вкопанные, а гиббон тем временем вернулся к раковине и стал разглядывать свои ногти.

      – Ни хрена себе! – вырвалось у Джесси. – Где ты этому научился?

      Рори не удостоил его вниманием, а я знал ответ и так: вычитал в книге.

      – Мне все время кажется, что нас поразит громом, – проговорил Джесси и посмотрел на меня.

      – Что? – переспросил я, привлекая к себе сына.

      – Мне все время кажется, что с неба ударит молния и покарает всех нас за то, какую жизнь мы здесь ведем. За то, что живем не по правилам. За то, что врем. За те поступки, которые совершаем.

      – Прекрати, Джесси, – раздраженно оборвал я. – Не говори ерунды.

      – Знаю, я дурак, – продолжил он, обращаясь теперь к Рори. – Зря я привел его сюда. Это глупо. Глупо и неправильно. Но в баре он все время пил пиво, пока его не начинало рвать. Ему спилили зубы и давали какую-то дрянь, чтобы он не засыпал до закрытия. И еще заставляли носить шляпу, а он ее терпеть не может. – Джесси повесил голову и добавил: – Я думал, с ним мне будет веселее.

      – Нет, – сказал мой сын и положил свою руку на руку Джесси, как до того гиббону, – вы думаете, что поступили плохо.

      Рори поднял на нас глаза и улыбнулся, и на секунду мне почудилось, будто это он – взрослый, а мы – дети.

      – Не волнуйтесь. По-моему, вы нашли его как раз вовремя.

      6

      Джесси на ринге приходилось тяжко.

      Он хромал, рот у него скривился от боли, а на нижней губе выступила кровь.

      Молодой англичанин горой возвышался над маленьким тайцем, однако всякий раз, как он делал шаг вперед, противник пинал его голенью в бедро. Всегда один и тот же прием: худая смуглая нога тайца взлетала вверх и резко ударяла Джесси по пухлому молочно-белому бедру. На лице моего друга отражалась такая явная боль, словно его били током.

      Фэррен наклонился и прокричал что-то мне в ухо, но я не понял ни слова. Ближе к полуночи на стадионе для тайского бокса шум стоит оглушительный. Где-то среди стропил сидят музыканты, настолько искусно спрятанные, что их можно