В краю солнца. Тони Парсонс

Маленький натуралист, который любит мартышек…

      Я взглянул на сына: он плотно сжал губы.

      – Гиббоны не мартышки, – тихо произнес Рори и бросил на меня взгляд, который говорил: «Он что, совсем дурак?». – Гиббоны – самые быстрые и ловкие из всех приматов.

      Послышался звук бьющегося стекла.

      – М-да… – Джесси запустил руку в мокрые от пота волосы. – У Трэвиса – моего быстрого и ловкого примата – сегодня плохое настроение.

      В стену ударили чем-то тяжелым, и мы все отскочили назад. В коридор выглянула соседка – тайка лет сорока – и сердито зыркнула на компанию иностранцев перед дверью шумной квартиры.

      – Все хорошо, все под контролем, – рассмеялся Джесси. – Извините за шум. Мы больше не будем.

      Соседка исчезла за дверью, качая головой и наверняка бормоча ругательства в адрес проклятых фарангов.

      – Если мы не вовремя… – начал я.

      Рори бросил на меня испепеляющий взгляд: «Молчи!». Удивительно, как много может сказать ребенок, не произнося ни слова.

      – Если честно, совершенно не вовремя, – ответил Джесси. – Может, заглянете как-нибудь в другой раз?..

      Снова шум за дверью, но уже не так близко. Треск. Удар. Далекий скрип.

      – Сколько Трэвису лет? – спросил Рори.

      Джесси покачал головой.

      – Пять – по крайней мере, так мне сказали в баре. Я ведь нашел его в баре. Вроде как спас. Вырвал из пучины разврата. Лет пять-шесть, наверное.

      – Дело не в плохом настроении. – Мой сын вздохнул с таким снисходительным видом, какой может напустить на себя только девятилетний ребенок. – Дело в половом созревании.

      Джесси рассмеялся; я и сам не смог сдержать улыбки.

      – И много ты знаешь о половом созревании? – поинтересовался он.

      Рори сощурился:

      – А вы много знаете о гиббонах?

      В квартире было теперь тихо. Я взял сына за руку, но он отстранился.

      – Я хочу на него посмотреть. – Рори повернулся к Джесси. – Сэр, можно нам посмотреть на вашего гиббона?

      Джесси прислушался: тишина.

      – Да он глаза тебе выцарапает, малыш. Он там совсем озверел.

      – Это просто половое созревание. В таком возрасте гиббоны хотят либо спариваться, либо драться.

      – Тихо, как в баре после закрытия, – пробормотал Джесси.

      Мы оба взглянули на Рори, пытаясь решить, что же нам делать. Потом мой сын открыл дверь, и мы вошли.

      В холостяцкой квартире с видом на пляж Сурин царил бардак – несомненно, еще больший, чем обычно: по всему коридору валялись битые тарелки, на стене – пятно, по потолку размазана какая-то еда.

      – Прошу прощения за беспорядок, – сказал Джесси.

      Гиббона Трэвиса мы нашли на кухне. Он сидел на корточках рядом с раковиной, пил из банки пиво «Сингха» и задумчиво оглядывал тесное помещение большими черными глазами.

      – Старина Трэвис любит отдохнуть и выпить пивка. – Джесси коротко рассмеялся. – Притомился, бедняга. Еще бы, целый день чесал задницу и громил квартиру.

      – Нет, – произнес Рори. Даже не глядя на сына, я знал, как отчаянно он старается не