Триумфальная арка. Эрих Мария Ремарк

пока освободятся комнаты.

      – Разве они уже были у вас?

      – Но, мсье Равик, помилуйте! – Хозяйка удивилась такой непонятливости. – Конечно, были. При диктаторе Примо де Ривера. Тогда им пришлось бежать, и они жили у нас. Когда Испания стала республиканской, они вернулись домой, а сюда прибыли монархисты и фашисты. Теперь их у нас почти нет. Уехали, а республиканцы снова приезжают. Разумеется, те, кто уцелел.

      – Верно. Об этом я не подумал.

      Хозяйка заглянула в одну из комнат. Над кроватью висела цветная литография с изображением короля Альфонса.

      – Жанна, сними его! – крикнула хозяйка.

      Горничная принесла портрет.

      – Так. Поставь сюда.

      Хозяйка прислонила портрет к стене и пошла дальше. В следующем номере висел портрет генерала Франко.

      – Этого тоже. Поставь рядом с Альфонсом.

      – А почему, собственно, испанцы, уезжая, не взяли портреты с собой? – спросил Равик.

      – Когда эмигранты возвращаются на родину, они редко берут с собой портреты, – объяснила хозяйка. – На чужбине эти портреты утешают. А когда возвращаешься, они уже не нужны. Возить с собой громоздкие рамы неудобно, да и стекло легко бьется. Портреты почти всегда остаются в отелях.

      Она прислонила к стене в коридоре еще два портрета жирного генералиссимуса, еще одного Альфонса и небольшой портрет генерала Кейпо де Льяно.

      – Святых трогать не надо, – решила она, заметив на стене красочную репродукцию Мадонны. – Святые держат нейтралитет.

      – Не всегда, – сказал Равик.

      – В тяжелые времена у Бога всегда есть какой-то шанс. Не раз я уже видела здесь атеистов за молитвой. – Энергичным жестом хозяйка поправила свою левую грудь. – А вам разве не приходилось молиться, когда вас брали за горло?

      – Конечно. Но я ведь не атеист. Я просто маловерующий.

      Появился коридорный с целой охапкой портретов.

      – Хотите переменить декорации? – спросил Равик.

      – А как же? В нашем деле требуется большой такт. Иначе никак не завоюешь добрую славу. Особенно если имеешь дело с такими клиентами, как наши; они, откровенно говоря, крайне щепетильны в таких вопросах. Кому понравится, если со стены на тебя гордо взирает намалеванный яркими красками смертельный враг, да еще в золотой рамке? Разве я не права?

      – Стопроцентно.

      Хозяйка обратилась к коридорному:

      – Адольф, поставь портреты сюда. Или лучше к стене, там светлее, пусть стоят рядышком, чтобы их было хорошо видно.

      Коридорный пробурчал что-то себе под нос и занялся подготовкой экспозиции.

      – А сейчас что вы развесите в комнатах? – не без интереса спросил Равик. – Оленей, пейзажи, извержение Везувия и все такое прочее?

      – Только если не хватит старых портретов.

      – Каких старых?

      – Тех, что висели тут раньше. Эти мсье оставили их здесь, когда пришли к власти и вернулись на родину. Вот посмотрите.

      Она указала на левую стену коридора, где уже были расставлены новые портреты. Они выстроились в ряд – как раз напротив