По субботам в полдень. Ее злость. Его несдержанность. И встречи, которые их изменили. Рэйчел Маркс

сказать, когда хочешь, чтобы кто-то что-то сделал. Показать, что ты говоришь серьезно. Я сказал ему, что нужно прибраться и отнести мячики обратно в кладовку. Он не послушал меня, хотя я сказал ему тысячу раз. Поэтому я произнес: «Убери чертовы мячики», – а он убежал, крича: «Я расскажу учителю».

      Я хочу завернуть моего сыночка в кокон и не выпускать.

      – Так что тебе сказала учительница?

      – Она спросила: «Ты назвал слово на “ч„?» Я сказал: «Что такое слово на “ч„? Чертовы мячики?» Она рассердилась и сказала мне перестать быть таким нахальным и что нельзя использовать такие слова.

      – Ох, Элфи, – я пробегаю рукой по волосам сына. Могу представить его, с серьезными карими глазами, переступающего с ноги на ногу, совершенно не понимающего, что он делает не так. – Почему они не поговорили со мной об этом?

      – В этот день меня забирала мама, поэтому они поговорили с ней.

      Я медленно киваю, пытаясь не показать Элфи бушующий вулкан раздражения внутри меня.

      – Ну, просто не употребляй это слово, ладно? А папочка постарается тоже его не использовать.

      – Я не хулиганил.

      – Знаю, – я целую его в лоб. – А теперь поспи.

      – Я просто положу свой лего в коробку.

      Я знаю, что буду дольше спорить с ним, так что легче позволить ему это сделать.

      – Хорошо, только быстро.

      – Ладно, папочка. Когда досчитаешь до десяти, я уже буду в постели.

      – Спокойной ночи, малыш. Люблю тебя.

      – Я тоже тебя люблю.

      Я принимаю привычную позу, усаживаясь на край кровати с ноутбуком на колене. В моей голове продолжает звучать голос медицинского работника. Они учатся успокаиваться. Позвольте им выплакаться. Вот только Элфи никак не может выплакаться. Это не произошло ни в четыре месяца, когда он просыпался каждые полтора часа и Джемма стала выглядеть так, словно ей место в «Пролетая над гнездом кукушки»; ни в год, когда пришло время ему спать в одиночку; ни в три, когда он стал спать в кровати для больших мальчиков. Если давать ему выплакаться, он будет голосить, пока мы не выйдем на пенсию. Так что в конце концов мы сдались, и один из нас, обычно я, сидит с ним каждую ночь, пока он не заснет. Неприязнь постепенно въедается в мои кости.

      – Папочка…

      – Засыпай.

      – Но, папочка, это важно.

      – Нет. Спи.

      – Утром мне можно перед школой посмотреть «Человека-паука»?

      – Только если сейчас заснешь.

      – Мне хочется пить.

      Пломбировать канал корня зуба и то приятнее, чем это. Я встаю и передаю ему стакан.

      – А теперь спи.

      – Не знаю как.

      – Просто закрой глаза. Подумай о чем-то хорошем.

      – Но это будет мешать мне заснуть.

      – Тогда ни о чем не думай.

      – Глаза не хотят закрываться.

      Я протягиваю руку и нежно прикрываю его веки.

      – Ну вот, теперь если скажешь хоть слово, я уйду.

      – Но папочка…

      Я встаю и выхожу из комнаты.

      – Ладно, я постараюсь заснуть.

      Как бы мы ни пытались утомить Элфи за день, укладывать его спать – всегда сущий кошмар. Мы перепробовали все. Когда