По субботам в полдень. Ее злость. Его несдержанность. И встречи, которые их изменили. Рэйчел Маркс

ситуацию.

      Джейк показывает на лист в моей руке, чуть ли не умоляюще.

      – Слушайте, разве нам не нужно записать триггеры?

      – Почему? Боитесь, что вас отчитают?

      По комнате раздается звон треугольника, и группа замолкает.

      – Ну вот. Кто-нибудь хочет прямо сейчас поделиться своими идеями?

      Мужчина на противоположной стороне круга поднимает руку. Ему около пятидесяти, он коренастый, с красноватой обветренной кожей. Наверное, работает на улице. Его подбородок покрывает легкая седая щетина и веки такие тяжелые, что, наверное, из-под них трудно что-либо увидеть.

      – Спасибо, Тим.

      – Ну, один из моих триггеров моя собака, – говорит он, сцепляя руки на затылке и откидываясь назад.

      – Она просто все время рядом. Я возвращаюсь с работы, после тяжелого дня, а она лезет под ноги, выпрашивая мое внимание, а мне просто хочется перевести дыхание. Это сводит меня с ума.

      Я смеюсь, и все смотрят на меня так, словно я радостно воскликнула на похоронах. Я искренне думала, что он шутит, что он из тех, кто прячет свои проблемы под завесой дурачества. Но, судя по кивающим головам и согласному бормотанию, я явно неправильно поняла ситуацию.

      – Мой кот такой же, – замечает парень, покрытый татуировками. – Как только я присаживаюсь, чтобы расслабиться, он заползает на меня, толкает лапками, лижет лицо. Мне хочется выкинуть его в окно.

      – Зачем тогда заводить домашнее животное? – бормочу я себе под нос, но такое впечатление, что у всех здесь суперострый слух, потому что все снова поворачиваются ко мне.

      – То, что он раздражает меня, не значит, что я не люблю его, – возражает катапультирующий котов. – Иногда мои дети тоже провоцируют мой гнев, но я все равно рад, что они у меня есть.

      Его гнев на меня, судя по всему, отражает настроение группы. Занятие началось не очень хорошо. Сэм одаривает меня подбадривающей улыбкой, за которой чувствуется жалость, и перенаправляет разговор на другие триггеры. Их невообразимое разнообразие. Ненастоящие фотографии на «Тиндер», всадники на лошадях на дороге… кассы самообслуживания в супермаркете получают особенно много негатива.

      – Мои чертовы соседи, – кричит Билл, и я чуть ли не подпрыгиваю на стуле, заслышав ругательства, которые так ядовито извергает этот вежливый человек. – Не знаю, слепые они или просто тупые. Если на контейнере написано 55, значит, он мой, так что хватит запихивать в него ваши вонючие подгузники. Если они не станут поаккуратнее, то, проснувшись однажды утром, могут обнаружить их разбросанными по всему их дворику перед домом.

      Ну, судя по всему, внешность обманчива.

      Я смотрю на часы, и, когда пробивает час дня, я как ребенок, ждущий, когда же прозвенит звонок, машинально тянусь за сумкой под стул.

      Сэм поднимает руку.

      – Прежде чем вы уйдете, мы выполним простое упражнение на дыхание. У нас на доске есть список фраз для успокоения, которые могут вам помочь, но не стесняйтесь использовать свои собственные. Так что все садимся прямо…

      Все выпрямляются на стульях. Уже попавший под их влияние Джейк повторяет за группой.

      – Дышим