Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии. Глен Кук

Синдж. – Они были слишком заняты, таская со стола еду, вино, пиво, а заодно и мелкие ценности.

      Это вызвало у Мелонди классический приступ негодования. Она брызгала слюной и неистовствовала минут восемь или десять. Главная ее проблема состояла в том, что Синдж была права: ее племя действительно продемонстрировало однозначное отсутствие дисциплины.

      – Ты хотя бы имеешь представление о том, как начался пожар?

      – Нет. Я была снаружи.

      Она нарисовала яркую картину столкновения между Безобразными Штанами с одной стороны и Плейметом, Плоскомордым Тарпом и возницами разномастных повозок – с другой. Хорошие парни победили благодаря численному преимуществу – хотя Мелонди сочла иноземцев неповоротливыми, тупыми слабаками.

      Без всякой видимой причины и к своему собственному удивлению, Дин внезапно провозгласил:

      – Было уже темно, не так ли? А ведь А-Лат означает «Королева Ночи».

      – Э-э… – промычал я. – Да, наверное, это будет полезно иметь в виду.

      Не позволяя себя перещеголять, Синдж пообещала:

      – Джон Растяжка снабдит тебя лучшим отчетом, как только соберет всех своих крыс.

      – Было бы неплохо, – откликнулся я, не веря ей ни на секунду.

      Крысы, побывавшие в Уайтфилд-холле, вряд ли будут способны восстановить в памяти все детали – учитывая, сколько времени прошло после того, как в их мозгах все перемешалось от ужаса.

      – Ну ладно, у меня был тяжелый день, – пробурчал я напоследок. – А снаружи становится все опаснее. Лучше бы мне особо не напиваться… поэтому у меня такая стратегия: я буду пить и думать здесь, после того как вы все отправитесь на боковую.

      Синдж наполнила мою кружку. Потом еще раз налила себе. Мелонди постучала по краешку своего сосуда, каковым служил костяной наперсток, доставшийся мне от матушки.

23

      – К вам опять полковник Туп, – сообщил Дин.

      – Мм?

      – За дверью. Вы сами сказали открыть. Помните?

      – Сэр, в моей памяти не сохранилось следов этого события.

      Здесь я процитировал заявление, которое в последнее время часто приходилось слышать в Верховном суде. Корона неохотно рассматривала обвинения против наиболее отъявленных нарушителей спокойствия, что были замешаны в недавних беспорядках, связанных с ущемлением прав человека и преследованием расовых меньшинств. Обычная позиция адвоката Короны в отношении меньшинств была такова: они должны с самого начала ожидать, что с ними будут обращаться как с меньшинствами, а если же им это не нравится, то им прежде всего вообще не следовало здесь появляться.

      Дин провел полковника в мой кабинет, где я уже погрузился в светскую болтовню с Элеонорой на беглом подшофийском.

      – Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? – спросил я у Тупа.

      Он не женат и даже не помолвлен. Не относится он также и к другому типу. У него есть одна-единственная любовь. И она слепа. Туп ухаживает за ней очень-очень давно – надеясь, что она и дальше будет оставаться слепой.

      Когда-нибудь он пожалеет об этом.

      – Э-э…

      Его