Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии. Глен Кук

зажужжала в моей ладони. Я сжал ее покрепче, чтобы она не могла выпорхнуть и размозжить себе голову о незамеченную стену или потолок.

      Я выглянул в глазок и не увидел никого, кроме летучих мышей, мечущихся в лунном свете. Приоткрыв дверь, я тихо свистнул. У букашек должен был быть выставлен страж – которого, впрочем, скорее всего, нужно было сперва разбудить. Пикси более чем предпочитают дневное время суток.

      Они отыскали мужа Мелонди, и тот вкупе с ее семьей вступил во владение телом. Мел храпела, словно шестидюймовый горизонтальный лесоруб. Ей связали крылья, чтобы она не смогла во сне предпринять что-либо опасное для жизни. Я вернулся в дом.

      Белинда ждала у двери в мой кабинет. При ней был большой кувшин с пивом, чайник с чаем, маленькая масляная лампа и поднос с подходящими к случаю аксессуарами.

      – В чем дело?

      – Мне не показалось, что там, на кухне, меня рады видеть. Кроме того, не хотелось бы разговаривать при них.

      – Дай-ка зажгу лампу…

      Моя нога опустилась на пол на расстоянии кошачьего уса до одного из котят, едва не раздавив его. Другого котенка я выпихнул из кресла для посетителей. Он вспрыгнул на письменный стол, где распушил шерстку и зашипел на яйцевидный камень – который не так давно лишь длина другого кошачьего уса отделяла от того, чтобы вышибить мне мозги.

      Белинда налила мне кружку пива, а себе чашку чая, добавила сливки и кусок сахара размером с тротуарную плитку. Она погладила котенка, тут же заявившего права на ее колени.

      – Так в чем же дело? – спросил я.

      Она застыла – похоже, не была уверена, что хочет со мной говорить. Наконец пересилила себя и сказала:

      – Ты знаешь, где мой отец?

      «Что-о?!» – про себя опешил я.

      – Нет. В последний раз видел его, когда ты выкатывала его из зала.

      – О-о!

      – Что случилось? Ты потеряла его?

      – Что-то вроде того. Я выкатила его из зала, погрузила в карету и пошла искать тебя. И тут карета тронулась с места, и с тех пор ее никто не видел.

      – Ну и ну!

      Я поймал себя на том, что играю с каменным яйцом в ущерб недовольному котенку у себя на коленях. В порыве вдохновения я внезапно понял, почему все так заинтересовались тем, чтобы найти Темиска.

      – Есть вероятность, что его сцапал кто-нибудь из местных главарей?

      – Нет. Мне бы уже выкручивали руки. А они вместо этого наворачивают круги, пытаясь понять, что происходит.

      – Может быть, он просто решил сбежать от всего этого?

      – Что?

      – Может быть, с него было уже довольно и он решил сбежать?

      – Он был в коме, Гаррет!

      – Ты так думаешь? Уверена? На все сто процентов? Он точно не был просто парализован?

      – Ты сам знаешь, что это не так.

      – Нет, не знаю, – солгал я. – Ты никому не позволяла подойти настолько близко, чтобы удостовериться.

      Она даже не стала возражать.

      Мне припомнилась гипотеза Морли насчет того, что некий парень по имени Гаррет является моральным якорем спасения и эмоциональным