Мы – это мы. Ксения Перова

в буквальном смысле решается его судьба, хоть и не мог понять, каким образом. Это ведь не его отец лежал сейчас где-то с пробитой головой и, быть может, умирал. А темноглазый мальчик, собиратель кореньев, не хотел даже говорить с ним, не то что дружить.

      Но их последняя встреча не шла у Хэла из головы. Он снова вспомнил тяжелое дыхание, затравленный, исполненный отчаяния взгляд. Мучительно красноречивый, он умолял о помощи. Хэлу никто не может помочь, но он сам способен оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Тому, от кого все отвернулись.

      Он шагнул ближе к лекарю – тот не отстранился – и протянул мешок.

      – Возьмите. Мы успеем до света и сохраним все в тайне. Обещаю.

      Хэл, разумеется, понятия не имел, где живет Свершитель, поэтому старался держаться за спиной лекаря. Они шли быстро, почти бежали, одна улица, вторая… наконец свернули в неприметный переулок, дома на него выходили задней стеной, без окон.

      С противоположной стороны Хэл с удивлением увидел заросли деревьев и кустарника, почти как в лесу. Среди них стоял небольшой домик в два этажа, верхние окна мерцали светом, слабым, словно дыхание умирающего.

      У крыльца лекарь взглянул на Хэла, но тот покачал головой.

      – Стучите. Я здесь подожду.

      – Почему? – удивился тот. – Я не убегу, что уж теперь-то!

      – Давайте же! – настойчиво произнес Хэл.

      Лекарь пожал плечами и постучал. Какое-то время из дома не раздавалось ни звука, потом лестница заскрипела под медлительными, тяжелыми шагами.

      Хэл метнулся в сторону и спрятался за угол дома. Он слышал тихие голоса, но не мог разобрать слов. В конце концов, дверь затворилась, и опять стало тихо – лишь ветер посвистывал в обнаженных кронах деревьев.

      Хэл остался на месте, кутаясь в плащ и слушая шуршание веток над головой. Приближалось утро, но темнота и не думала редеть; посыпался мелкий, противный дождь.

      У него уже зуб на зуб не попадал, когда дверь снова скрипнула, и послышались удаляющиеся шаги. Хэл поспешил за лекарем и догнал его на главной улице.

      – Как он?

      – Жить будет. – Лекарь все ускорял шаг, и Хэл, еле поспевая за ним, пропыхтел:

      – А… мой отец… как же с ним?

      – Неужели ты думаешь, что после подобного я еще потащусь в Калью? – пренебрежительно фыркнул лекарь.

      Сердце Хэла екнуло.

      – Но… как же… мы ведь договорились… подождите!

      Он догнал лекаря и схватил его за полу плаща, тот со злостью вырвался и прошипел:

      – Пошел вон, паршивый щенок! Или все в городе узнают, что Магуэно спутались со Свершителем!

      Его худое горбоносое лицо почернело от гнева, но в глаза Хэлу он все же не смотрел. Потоптался на месте и бросил напоследок:

      – Завязывай с этим, парень. Порядочных людей дела Свершителя не касаются. Помрет он или будет жить – его проблемы, а не наши. А то смотри, закончишь так же, как он.

      Хэл стоял молча, опустив голову, чтобы скрыть жгущие глаза слезы. И лишь когда шаги лекаря замерли в лабиринте улиц, резким движением вытер лицо рукавом и поспешил под нехотя