Мы – это мы. Ксения Перова

сто раз слышал, как об этом рассказывают односельчане, но слушать страшные рассказы в тепле безопасного дома совсем не то же самое, что стоять одному ночью на том самом месте, где пролилась кровь сотен казненных. А что, если души их не ушли на Тот Берег, а бродят сейчас где-то рядом?

      Превозмогая противную слабость в коленях, Хэл стиснул зубы и вспомнил, что говорил охранник у ворот. Встать прямо перед аркой, и тогда нужная улица будет с левой стороны. Он покосился в ту сторону. Улица уводила в глубокую черноту, точно зев колодца.

      Это было до того жутко, что Хэл почти уже повернул назад. Но вдруг вспомнил свою последнюю встречу с сыном Свершителя, его согнутые плечи, отчаянный взгляд.

      И это неожиданно придало сил. Хэл сглотнул и неуверенными шагами двинулся к нужной улице, хотя внутри все вопило, умоляя этого не делать. К счастью, дом лекаря он увидел почти сразу – лишь в его окне горел свет, и можно было различить вывеску над дверью. Читать Хэл, понятное дело, не умел, но символ – круглый пузырек и два перекрещенных ланцета – ни с чем не спутаешь.

      Он постучал в дверь, всей кожей ощущая за спиной погруженный в темноту город. Казалось, он вовсе не спит, а только притворяется и исподтишка следит за Хэлом.

      – Что такое? – Дверь отворила женщина. – Кто здесь?

      – Тетушка, ради Всемогущего! – завел Хэл слезливо прежнюю песню. – Лекарь дома?

      – Только что вернулся. Чего тебе?

      – Отец тяжело болен. Пожалуйста, впустите!

      – Да кто ты такой, скажи, наконец!

      – Дирхель Магуэно из Кальи. Мы раньше лекаря не звали, сами как-то спасались, но отец…

      Женщина, почти невидимая в полумраке, все еще не пускала его даже на порог, и тут за ее спиной возникла плечистая фигура.

      – Магуэно? – произнес низкий мужской голос. – Помню Майло Магуэно, пацаном его ко мне приводили.

      Хэл поспешно поклонился до земли, как это делали все деревенские:

      – Храни вас Всемогущий! Это мой старший брат, а сейчас с отцом беда приключилась. Три дня уже лихорадка, задыхаться начал…

      Тут Хэл покривил душой, но делать нечего, как-то надо было замаскировать истинную цель своего появления.

      Женщина всплеснула руками и тихо ахнула. Ее светлый фартук выделялся в темноте белым пятном.

      – Ты же не поедешь в Калью на ночь глядя?!

      Мужчина густо вздохнул.

      – Что делать, раз человек помирает. Принеси-ка котомку, Джен.

      Женщина с причитаниями скрылась в доме и через минуту вынесла котомку, плащ и лампу.

      – Лошадь возьмем, – заявил лекарь, широко шагая по улице, Хэл за ним еле поспевал, – если пойдем пешком, моя помощь может уже и не понадобиться…

      – П-погодите, господин лекарь. – Хэл даже не знал, как зовут его спутника – он его вообще ни разу не видел. В Калье позволить себе вызвать лекаря могло разве что семейство Аганнов. – Есть еще одно дело, по которому я пришел к вам.

      Они замерли посреди темной улицы. Где-то далеко залаяла