Присягнувшая Черепу. Брайан Стейвли

в воде дыбом, сбросил человека со спины на берег. Во заметно обессилел, с головы и с плеч стекала кровь, рубаха изорвалась, но он еще не сдался.

      – Я иду! – крикнул он женщине. – Просто дотяни до моста, и все будет хорошо!

      – Нет, – провизжала она. – Они до меня добрались. Мне конец. Конец!

      – Я с этим разберусь, – покачала я головой.

      Коссал обратил ко мне испытующий взгляд.

      – Звери земли и вод служили нашему богу задолго до нас, – произнес жрец.

      – И правила Испытания должно соблюдать, – напомнила Эла.

      Мои клинки взлетели, не дав ей договорить. Один вошел точно в грудь женщине, другой рассек горло мужчине и с плеском ушел в грязь.

      – Жертвы Испытания назначены песней. – Коссал обратил ко мне серьезное лицо. – Выйти за ее пределы равно провалиться.

      Я покачала головой:

      – Она сказала, что ей конец, – и была права. Он сказал, что идет к ней, – и ошибся.

      Коссал поднял бровь, а Эла просто расхохоталась:

      – Полагаю, нас ждет восхитительная прогулка!

      Глядя в кровавую грязь, слушая сотрясающие воздух вопли и бой собственной крови в ушах, вспоминая прежние чувства, которые считала вытравленными и забытыми, я едва ли могла с ней согласиться.

2

      – Я нахожу все случившееся большой удачей, – объявила Эла по пути на юг через разбитую переправу.

      – Удивительны пути бога, – кивнул Коссал.

      – Я не про бога, – ответила Эла и застенчиво покосилась на меня. – Я про манеру Пирр одеваться.

      – В таком случае я промолчу, – буркнул жрец, которого никакая толкотня вокруг не могла сбить с шага.

      Одни бешено пробивались к месту катастрофы, снова и снова выкрикивая имена любимых; другие так же отчаянно проталкивались в обратную сторону, подальше от беды. Коссал держался так, словно шел один: легко преодолевал проломы, путь расчищал непринужденными и расчетливыми ударами под колено или по ребрам. Когда помеха ему особенно досаждала, он, не слушая воплей, скидывал человека за перила и преспокойно ступал на освободившееся место. Мы скрывались, растворялись в толпе прежде, чем кто-либо успевал осознать случившееся.

      – Не притворяйся! – прищурилась на жреца Эла. – Тебе не меньше моего хотелось бы, чтобы она нашла любовь.

      – Чего бы мне хотелось, – ответил Коссал, коротким ударом деревянной флейты сбивая с ног визжащую женщину и переступая через нее, – так это тихой комнатки и крепкой выпивки. От этого переполоха голова разболелась.

      Эла, покачав головой, доверительно обратилась ко мне:

      – Безнадежен. Он не признает романтики, хоть бы она стала шарить теплым пальчиком в его заднице. Но ты мне поверь… – она обвела рукой мою фигуру, словно представляла собравшимся, – по сравнению с твоими мешковатыми штанами так гораздо лучше.

      – Без штанов, – покивала я. – Зато по уши в грязи.

      Впрочем, никому не было дела до моего одеяния. В полумиле за нашими спинами погибали сотни людей. Погибали или уже погибли. В другое время все разинули бы рты при виде облепленной грязью