Блистательные годы. Гран-Канария. Арчибальд Кронин

безвреден.

      – Это он-то? Мой дорогой Дункан, берегись этого человека! Его зависть тебе равносильна болезни. И у него есть влиятельные друзья.

      – Я уже берегся.

      – Но в будущем, в ближайшем будущем… – Она многозначительно замолчала.

      Засунув руки глубоко в карманы пиджака, он попытался понять, что она имела в виду. И вдруг спохватился:

      – У меня лекция ровно через полминуты. Я не могу стоять здесь и гадать, как на магическом кристалле. Мы обсудим окончательные ревизии проб сегодня вечером.

      Когда лекция закончилась, он отправился в свою клинику во внешнем крыле отделения. Перед его рабочим столом выстроилась длинная очередь, мужчины и женщины со всего графства из самых скромных слоев общества – их прислали врачи для каких-то специальных патологоанатомических исследований. Отличная репутация сделала это учреждение магнитом для подобных случаев. И все же в настоящее время эти люди были для Дункана не столько пациентами, сколько звеньями цепи, просто материалом, с которым он умело управлялся, крутясь, как белка, в колесе своих амбиции.

      Сегодня он был более резок, чем обычно, – бегло просматривал карточки приема, сообщал необходимые детали своей секретарше, посылал ассистентов делать диагностические тесты.

      Внезапно его охватило какое-то беспокойство. Он сделал паузу и невольно поднял голову. Сначала он не мог поверить своим глазам. Среди пациентов, ожидая своей очереди, стояла его мать.

      Глава 45

      Как будто во сне, он разобрался с теми, кто был до нее. И вот она встала перед ним, его собственная мать, протягивая ему направление от своего врача. Ни тени узнавания на спокойном, осунувшемся лице.

      Осознав это, он чуть не утратил все свое самообладание. Вокруг были его ученики, полная пациентов приемная, его секретарша, переписывающая данные вот с этой карточки. Марта Стирлинг. Возраст – пятьдесят девять лет. Он резко развернул направление от врача.

      Прочитав его, он не осмелился взглянуть на нее. Каким-то не своим голосом он произнес:

      – Пожалуйста, пройдите в смотровую. Я сам вами займусь.

      Пять минут спустя он вошел к ней в маленькую кабинку:

      – Мама!

      Она сидела на продавленном стуле, жалкая фигурка, с больничным одеялом на голых плечах. Но в ее глазах была прежняя непреклонная суровость.

      – Меня сюда послал доктор Логан из Ливенфорда. Я бы не приехала, если бы знала, что это ты.

      Она по-прежнему упрямо отказывалась от его забот, его денежной поддержки, его предложений помочь.

      – Позволь мне узнать, что тебя беспокоит, мама? – поспешно сказал он. – Доктор Логан, похоже, сомневается в диагнозе.

      – Он боится, что у меня рак.

      Как всегда, она не стеснялась говорить начистоту.

      Когда она медленно стянула одеяло, он замер при виде небольшой глубокой язвы. Охваченный дурным предчувствием, он спросил:

      – Когда это началось?

      – Я ударилась о комод шесть недель назад. Тогда я не обратила на это