Наброски. Автобиографический роман с терапевтическим эффектом. Дарья Наместникова

я диктовала условия.

      Теперь под меня подстраивались.

      Не исключено, что подсознание ожидало компенсации за события трёхлетней давности. Хочешь пример? Родители подарили мне прекрасное персиковое пальто сложной конструкции. Талия выделялась поясом, который надо было аккуратно завязывать, распределяя складки. Каждый раз я возилась с пальто минут по десять, а потом наступала очередь высоких ботинок на шнуровке.

      Догадываешься, кто этим занимался?

      М. вставал передо мной на колени, нередко ̶ в присутствии общих друзей ̶ и терпеливо шнуровал, и смотрел снизу вверх своими глазами холодной осенней воды.

      Почему я не могла надеть чёртовы ботинки сама, перед пальтовой эпопеей?

      У меня нет ответа. У меня, конечно же, есть ответ.

      ***

      ̶ Знаешь, я много думала про свои четырнадцать.

      Меня смущала и восхищала собственная непосредственность.

      Меня пугала сила собственных эмоций.

      Возможно, впоследствии я неосознанно сдерживала себя, притормаживала чувства.

      Потому что…

      Потому что я слишком хорошо знаю, как это ̶ любовь пробивает плотину и сносит всё на своём пути.

      Анализируя себя в четырнадцать, я вывела личную формулу любви.

      Ну, не формулу, а тест "любовь  ̶ не любовь"…

      Любовь – это когда тебе все равно:

      ̶ сколько у человека денег

      ̶ как он одет (и вообще ̶ как он выглядит)

      ̶ кем он работает, насколько это престижно

      ̶ какие у него друзья и родственники

      ̶ грамотно ли он пишет

      ̶ смешные ли у него шутки

      ̶ дарит ли он тебе подарки и дорого ли они стоят

      ̶ одобрит ли его твоя семья

      Тебе важно, что он жив и здоров. А счастье ̶ когда он рядом. Просто рядом.

      И если судить с этой позиции, настоящая безусловная любовь была у меня в 14.

      А всё остальное, давай откровенно, симпатия, уважение, партнерские отношения. Потому что отныне и навсегда мне было

      НЕ ВСЁ РАВНО.

      ***

      ̶ Интересно, какими мы стали три года спустя? Рассказать?

      Что до меня, я, наконец, вылупилась в бабочку, научилась справляться с непослушными волосами, полюбила наряжаться.

      Я смотрела по сторонам ̶ на «англичанок», «немок», на нашу французскую кафедру. Я поняла, что ярко не равно красиво, что многоцветье требует мастерства, а значит ̶ монохром и минимализм мне в помощь. Пока нет опыта. Пока нет денег.

      Ещё поняла, что я ̶ «попса», и надо срочно набираться ума-разума, навёрстывать, догонять новый круг общения. Я потихоньку знакомилась с джазом, открыла для себя бардов-шестидесятников, погрузилась в мир живописи, архитектуры.

      И литература, конечно, да.

      В эпоху до Интернета мы брали книги в библиотеке или искали по знакомым. Перед каждой сессией эти книги (бесконечный список!) лежали стопками на письменном столе, на кресле, стульях, подоконниках. И всё это нужно было освоить.

      И это было… волшебно!

      ̶ Хочешь честно? У меня есть некоторые претензии к альма-матер: качество и количество занятий по переводу,