Всё о Кыше, Двухпортфелях и весёлых каникулах. Юз Алешковский

хочет играть.

      Я отпустил поводок, Кыш бросился к Гере, и не успели мы оглянуться, как у наших ног собаки подняли весёлую возню.

      Гера рычала от досады и головокружения, когда Кыш, маленький и быстрый, носился вокруг неё и юрко проскакивал под животом. Но рык её не был злым.

      Зато, выбрав момент, изловчившись, она лапой сбивала Кыша с ног. Он валился на спину, смешно дрыгал ногами, а Гера не давала ему подняться. И по-моему, Кыш закатывался от хохота: ему было щекотно.

      Они бы ещё долго играли, если бы мама не крикнула с балкона:

      – Алёша! Кыш! Домой!

      Мы с братом Рудика с трудом оттащили собак друг от друга, и я повёл недовольного, упирающегося Кыша домой.

      Глава 36

      У меня накопилось за день много вопросов, и я стал задавать их папе. Я спросил, что такое вакуум, который приснился папе этой ночью.

      – Это пространство. Например, графин, из которого выкачали весь воздух, – сказал папа и взглядом пристыдил меня за то, что мне неизвестна такая простая вещь.

      – А что осталось в этом пространстве, когда выкачали весь воздух? – спросил я.

      – Ничего, – ответил папа.

      – Как это – ничего? Ни одногошенького атома?

      – Да! Представь себе – ничего! Пустота!

      – Нет. Так не бывает! – заспорил я. – Вот выкачали мы воздух из графина. До конца. А что внутри? Ничего? Но я же его вижу! А раз я вижу это ничего, то, значит, он не ничего, а чего, потому что ничего увидеть нельзя! – (Папа растерянно смотрел на меня.) –    Чем запутывать зря, сказал бы уж сразу, что вакуум – военная тайна и про это нельзя рассказывать.

      – Да… вакуум – военная тайна, – сказал папа, ладонями сжав виски. – Но не государственная, а всемирная. Более того: это тайна Вселенной.

      – И что же, мы её никогда не разгадаем?

      – Вполне возможно, – сказал папа.

      – А зачем же тогда учиться, если мы её никогда не разгадаем? – удивился я.

      – Кто тебе сказал, что не надо учиться? – крикнул папа, вскипев, и на его крик прибежал, угрожающе рыча, Кыш. – Наоборот, надо учиться и учиться! Если бы человек не учился, мы бы жили не в кирпичном доме, а в однокомнатной пещере, без всяких удобств! Мы ходили бы в шкурах, а не летали бы на реактивных самолётах. И не смогли бы разгадать сотни тайн природы! Тебе это ясно? И таким лентяям, как ты, не удастся заставить человечество стоять на месте! Никто не позволит! Есть ещё вопросы?

      – Кто такой Плевако? – спросил я, обидевшись, потому что не собирался заставлять человечество стоять на месте.

      – Плевако был великим русским защитником, – сказал папа, успокоившись. – Он боролся с царскими судьями. Ясно?

      – Ясно. А кто был сильней как борец – Плевако или Поддубный? И в каком весе боролся Плевако? – спросил я.

      – Марина!.. Марина! – застонав, позвал папа маму.

      – Что случилось? Что с тобой? – испуганно крикнула мама, прибежав из кухни.

      – Объясни нашему сыну разницу между Плевако и Иваном Поддубным. У меня больше нет сил, – попросил папа, растирая виски ладонями.

      Мама