Перья. Оливия Вильденштейн

дать им шанс на лучшую жизнь.

      – Ну, мне нравится наказывать людей, потому что это дает шанс на лучшую жизнь тем, кого они обидели.

      – Как ты выбираешь, кого наказать?

      – Обычно из-за крупных пожертвований, но первого числа каждого месяца я принимаю бедняков, которые могут доказать, что им нужна моя помощь. Я как настоящий Робин Гуд.

      Я заняла место слева от Джареда.

      – Робин Гуд был грабителем и убийцей, который считал себя выше закона, чем заслужил дурную славу. Тебе не следует выбирать его в качестве образца для подражания.

      Добродушное выражение слетело с лица Джареда.

      – Ты не перо, а игла, – проворчал он.

      Прежде чем я успела оправдаться, высокие двойные двери распахнулись. И в комнату впорхнула Мюриэль в сопровождении двух мужчин в накрахмаленных серых униформах. Пока один раскладывал перед нами ажурные подтарельники и тканевые салфетки, сложенные веером, другой расставлял тарелки с жареной курицей, тонко нарезанной морковью и порцией чего-то, что пахло картофельным пюре.

      Мюриэль водрузила блюдо с подливкой.

      Я схватила серебряный половник, чтобы полить соусом ароматно пахнущую еду. – Пахнет восхитительно.

      – Это любимое блюдо Джареда, – ответила женщина.

      Это заставило меня прищуриться и посмотреть на Джареда, который наблюдал за наполнением своего бокала.

      Мюриэль работала не из-за денег. По крайней мере, не только из-за них. Неужели он действительно этого не видел? Правда ли он верил, что каждый пытается извлечь из него выгоду?

      Прежде чем я успела отказаться от вина, мой бокал наполнили. Закончив, официант легким движением запястья повернул бутылку и скользнул взглядом по мне.

      – Глаза вверх, Сильвен, – рявкнул Джаред.

      Мальчик перевел взгляд на гобелен, щеки его пылали.

      – Убирайся, – приказал Джаред.

      Официант попятился, чуть не споткнувшись о бордовый ковер с темно-зеленым узором, а затем поспешил прочь.

      Джаред сжал вилку.

      – Уволь его, Мими.

      У меня отвисла челюсть. Он серьезно?

      Как только Мюриэль и второй официант удалились и оставили меня с мистером Угрюмым, я спросила:

      – Это из-за того, что он посмотрел на мои волосы? Ты разглядывал мои волосы, Джаред. Все это делают. Не стоит кого-то увольнять из-за такой мелочи.

      Джаред наколол курицу и отправил кусочек в рот. Проглотив еду, он сказал:

      – Не указывай мне, как вести дела, Перышко.

      Я выпрямилась.

      – Ты трогал мои волосы, а он нет. Он даже ничего не сказал про цвет.

      Джаред, наконец, поднял глаза, такие черные, словно они были сделаны из оникса.

      – Он смотрел не на волосы, – сказал он, прежде чем откусить еще кусочек, – а на твою грудь. С другой стороны, она почти вываливается из твоего платья. Так что, возможно, ты этого и хотела.

      Как и официант, я покраснела. Мое декольте и правда было выставлено напоказ, но не намеренно. Я ничего не ответила, и Джаред тоже. Мы ели в тишине. В такой напряженной, что я почти чувствовала, как она липнет к моей коже, словно патока.

      Джаред