Перья. Оливия Вильденштейн

тебя не знаю.

      – Это и есть причина?

      – Одна из них.

      – А какие остальные?

      Боже. Не только Тристан питбуль, но и Джаред.

      – Потому что этот разговор ни на йоту не приблизит меня к цели.

      – Я думал, твоя цель – заставить меня совершить один добрый поступок.

      – Так и есть.

      – Как насчет того, чтобы я совершил его в спальне? – Джаред взял бокал с водой, стоявший рядом с вином, и сделал большой глоток.

      Я уставилась на него, разинув рот. А затем, как только оправилась от непристойного предложения, сказала:

      – Во-первых, это не считается. А во-вторых, я бы потеряла все свои перья, потому что внебрачный секс – это грех, я берегу себя для брака.

      Мужчина поперхнулся водой. Не думала, что возможно ошеломить Джареда Адлера. Однако, очевидно, моей сохраненной добродетели это было под силу. Я предполагала, что женщины в его окружении были не из тех, кого волнуют целомудрие и клятвы.

      Он вытер рот рукавом, потом медленно провел пальцем по ободку бокала, заставляя тот звенеть.

      – Как интересно. – Его сухой тон тем временем утверждал, что он не находил это ни в малейшей степени интересным. Бессмысленным, устаревшим, ужасным, но точно неинтересным. – Мое предложение остается в силе на время нашей интрижки. На случай, если передумаешь.

      – Я только что сказала, что не собираюсь заниматься сексом до брака.

      – Лучшая часть секса – это не проникновение, Перышко.

      Жар пробежал по моим венам, покрывая пятнами кожу.

      Джаред усмехнулся при виде того, насколько мне некомфортно.

      Я потрясла головой.

      – Не пытайся залезть мне в голову.

      – Ох, я не пытаюсь влезть тебе в голову. Только под твое платье.

      Я не могла понять, почему он так стремился сбить меня с толку. И тут меня осенило.

      – Ты получаешь удовольствие от запугиваний, не так ли? Это заставляет тебя чувствовать себя сильным.

      Мужчина молчал. И не двигался. Даже его дыхание, казалось, застыло. Он не ожидал, что я его раскушу.

      – Я не боюсь тебя, Джаред Адлер.

      Больше нет. Я осознавала, что его укус будет жалить так же сильно, как и рык. Но меня нельзя убить. И пока я не лгу или не ругаюсь, я не потеряю ни одного перышка.

      Он поднялся на ноги.

      – А стоило бы.

      Когда Джаред повернулся ко мне спиной, я потянулась за пером, которое ранее оторвалось от моих крыльев.

      – Привет, я Лей.

      Долговязые ноги Тревора покачивались над головокружительной пропастью под нами.

      – Твои родители очень волнуются за тебя.

      Он посмотрел на меня, прежде чем фыркнуть и вернуть свой взгляд к сине-серой реке, несущейся под металлическими перилами, на которых мы сидели.

      – Многие люди разыскивают тебя по их просьбе.

      Тревор не отрывал взгляда от Гудзона[32]. Если бы он действительно хотел спрыгнуть, то уже сделал бы это. Однако парень сидел здесь с наступления темноты, а уже почти рассвело. Это подсказало мне, что он не хотел заканчивать свою жизнь.

      Чего

32

Гудзон – река на востоке США.