Пуговицы. Ида Мартин

милостиво позволил он.

      Постоял немного надо мной, потом сел рядом.

      – Что все-таки происходит?

      – Сложно сказать… Такое чувство, как будто я выброшенная и никому не нужная. Еще немного – и меня вообще смоет этим дождем к чертовой матери.

      – Это из-за бабки?

      – С ней было ужасно, но хотя бы понятно.

      – Скучаешь по выносу мозга и скандалам?

      – Нет, конечно, но я к этому привыкла и почти не замечала.

      – Ага, не замечала, поэтому после школы сидела до упора в ТЦ?

      – Все равно с ней был хоть какой-то порядок. А еще еда и свет иногда горел. Сейчас только экономим на всем. Кощей под дверью ванной стоит, слушает, сколько я воды потратила. Не орет, как Яга, но пилит постоянно. В грязных ботинках по квартире ходит, вещи не стирает, посуду за собой не моет… Нудит, что мы все потратили на похороны Яги и теперь вся его зарплата на коммуналку и жратву уходит. Если бы она хоть была, эта жратва.

      – И что делать?

      – Без понятия. Если только школу бросить и работать пойти, но до ЕГЭ всего ничего осталось.

      – Может, тебе продать что-нибудь?

      – У меня ничего нет. Если только душу, но кому она сейчас нужна?

      – Да… С телом как-то попроще.

      – Это не мой вариант.

      Он наконец натянул красные клетчатые штаны:

      – Хочешь вместе что-нибудь замутим?

      – Что замутим?

      – Пока не придумал.

      В комнату вошла мама Бэзила. Привычки стучаться у нее не было, она, вероятно, единственная, кто не засомневался бы в наших истинно дружеских отношениях, даже если бы застала его в трусах. За ней рыжим пушистым шариком вкатился карликовый шпиц Мося и тут же запрыгнул мне на колени.

      – Ребята, хотите чаю? – крикнула мама, думая, что из-за музыки мы ее не слышим.

      Она была точной копией Бэзила, только с волосами.

      – Давай тащи, – махнул рукой он, – и еды какой-нибудь для Микки.

      – Спасибо, не надо, – из вежливости попыталась отказаться я.

      – Дают – бери! Пора бы усвоить, – поучительно произнес он.

      – Могу предложить зефир в шоколаде и ванильные пряники.

      – Пойдет, – одобрил Бэзил, – только этого хорька забери.

      Он схватил уютно устроившегося у меня Мосю и кинул на пол.

      – Про Сорокину слышно что-нибудь? – Мама задержалась в дверях с таким откровенным любопытством, что стало ясно: чай она предложила лишь для того, чтобы об этом спросить. – Нашли убийцу?

      – Мам, – Бэзил строго посмотрел на нее исподлобья, – мы же договорились не обсуждать эту тему.

      – Я и не обсуждаю, просто интересно, есть ли новости.

      – Нет никаких новостей, – раздраженно фыркнул Бэзил.

      – Но Маша ведь дружит с Тамарой Андреевной. Она ничего не рассказывает?

      – Завтра похороны, – сказала я, – их организует школа, потому что у Надежды Эдуардовны родственников не было.

      – Серьезно? – Мама Бэзила