У черта на куличках. Елена Романова

Чужой, сменщик, не сможет стать ямщиком, потому что не сможет управлять домом.

      Крола потянулся к чайнику, но тот оказался пуст – несколько капель упало на дно чашки.

      – Но как бессмертный был убит? – недоумевал змей.

      – На всякую мышку – своя мышеловка.

      Провидец вновь наполнил чайник и поставил к огню.

      – А мы-то чего тут делаем, в мышеловке?

      Шего смотрел, как языки пламени обвивают жестянку, бьются об нее, как какие-нибудь морские создания.

      – Бессилие – тоже сила, – Крола присел на корточки рядом с печью и уставился на огонь. – Мы здесь, потому что место это давно стерто со всех карт. И все еще невидимо для провидцев. По большому счету – о нем мало кто помнит. Считается, что дом этот – груда бессмысленных бревен, – он повернулся к Шего и взглянул ему прямо в глаза. – В целом так оно и есть, но это безопасное место.

      Змей спрятал ноги в ботинки, стоявшие на полу, и, не завязывая шнурков, прошел к окну, шаркая по полу тяжелыми подошвами, оттянул занавеску, посмотрел во двор – шары деревьев темнели в угрюмой синеве.

      – Твои скачки оставляют следы, любой ямщик отыщет тебя, но только не здесь.

      – Это мы так бесследно исчезли? – спросил Шего, считывая каждую вонзившуюся в стекло дождинку.

      – Насколько это возможно, – Крола обтер пальцем золоченый фарфоровый край пустой чашки.

      – Мы никогда не сможем вернуться, да?

      – Что ты хочешь услышать?

      Рае вошел в темную комнату. Тусклый свет фонаря резал глаза так, что дальше собственного носа ничего нельзя было разглядеть. Колдун приблизился к печи, откуда, точно подломленный цветок, свешивалась маленькая рука, – и нежно подхватил лепестки острых пальцев.

      – Кто здесь? – заспанный голос провидца пробил испуганно и резко, но нож в его руке не дрожал.

      – Тише ты, разбудишь его, – Рае выпустил змеиные коготки, и они безвольно повисли в воздухе. – Спи, – приказал он зверю.

      – Чертов дом, ничего в нем не вижу, – уже громче досадовал Крола, прикрыв ладонью глаза. – Да и свет этот – заслонка какая-то.

      Колдун поставил лампу в печь к спящему и долго-долго смотрел, как раздувает и сжимает дыхание хрупкое тельце, а после широким медленным жестом вытер ладонью лоб, выглаживая кожу, умасливая усталость.

      – Есть хочешь? – спросил Крола, Рае покачал головой. – А я ну так очень хочу, ты не принес ничего?

      Колдун вытащил из-за пазухи жухлый цветок, мерцавший в полумраке.

      – Это что, распустившийся папоротник? – провидец отступил на шаг, указывая на ветку пальцем. – Где ты его достал?

      – Не такое это и трудное дело, – вздохнул Рае.

      – Да уж конечно! Это осенью-то. Зачем он тебе? – Крола с подозрением вгляделся в темное лицо колдуна.

      – Он не для меня, – Рае провернул сокровище в пальцах, от этого лепестки раскрылись и трепетный робкий свет разлился по всему цветку.

      – Что ты хочешь сделать? – возмутился Крола, уже зная ответ.

      – Подарить.

      – Да