Как бы волшебная сказка. Грэм Джойс

этого не заметила. Сделал вид, что смотрит в сторону, когда она взглянула на него, и осознал, что она не часто встречается с ним взглядом сквозь темные очки. Скрывает какую-то позорную тайну, не иначе.

      Но самым невероятным в Таре было то, как по-разному она выглядела при различном освещении. Женевьева обратила внимание на ее юный вид; и действительно, в мягком свете она вполне могла сойти за ровесницу его дочери или девушку лет девятнадцати. В то же время резкий солнечный свет проявлял горькие морщинки вокруг рта и смеющиеся – у глаз. Цвет лица казался неестественно свежим, а ее нежные и изящные руки, казалось, не знали ни дня работы. По крайней мере, если их сравнить с мозолистыми и в шрамах руками труженика-кузнеца.

      Что-то в облике Тары, в ее хрупкости всегда возбуждало в Питере желание защитить ее. Часто он задавался вопросом, не от разных ли они отцов? Он был здоровяк под два метра, добродушный гигант, тугодум, по собственному признанию; она, напротив, – живая как ртуть, тоненькая и острая на язык. Он был земным, она – эфирным созданием. Он – глина и железо; она – огонь и грезы.

      Ричи безумно влюбился в нее. Питер прекрасно видел, что происходит, как видишь надвигающуюся бурю: ты можешь не хотеть ее, но предотвратить не в силах. Именно Ричи поощрял ее в желании таскаться с ними на их выступления, когда Питеру было не по душе, что сестра в курсе всех его дел. Но однажды Питер увидел, как Ричи и Тара смеются определенным образом. Он тотчас же понял, что им суждено, что они обречены стать любовниками. Питер мгновенно увидел Ричи и ее, вознесенных восторгом любви на облака. Он больше тревожился за Ричи, чем за сестру.

      – Рано или поздно, – сказал Питер, – тебе придется встретиться с Ричи.

      Она ничего не ответила, лишь снова бросила собакам палку.

      – Тара, я был у него дома. Позавчера.

      – О боже!

      – Знаешь, что мы поссорились, когда ты пропала? Я убедил себя, что он так или иначе был причиной. Причиной того, что ты ушла.

      – Это было глупо. Ричи не способен никого обидеть.

      – Он стал странным, когда ты пропала. Казалось, все складывается одно к одному.

      – Кажется, что все складывается, пока не отнимется.

      – О чем ты?

      – Как он там?

      – Постарел. Как я.

      – Старость – это состояние души.

      – Чушь это.

      – Ты уверен?

      – У меня спина ноет, колени трясутся, зрение слабеет и седина в волосах.

      – Работа кузнецом сказывается на твоей спине, а не возраст. Кстати, я знаю, где находится источник вечной молодости. Боже, ты помнишь, когда лес был полон колокольчиков?

      – В том году, когда ты ушла от нас. Они…

      – Окрыляли. Они затопили весь лес. Он стоял как в половодье.

      – Тара, ты вовсе не путешествовала. По крайней мере в местах, которые называла. Ради всего святого, Митилини находится даже не на Крите!

      – Я видела, что ты стараешься подловить меня. Я это знала.

      – Так почему просто не рассказать правду.