Уйти. Остаться. Жить. Антология литературных чтений «Они ушли. Они остались». Том III. Антология

как тряпка сырая.

      А все перемены места – общие чем-то с золою:

      когда, срывая черёмуху, – ветер срываю,

      к другу в дом заходя, – оказываюсь под землёю.

      Время, в котором живу, непримечательно.

      Кровь? Но ведь кровь бежит во времени всяком,

      иначе это не время. А крики – то же молчание,

      ибо не сказано главное, что человек – это слякоть,

      суть необретшее форму состояние мира… Соврать бы,

      назвать человека венцом (хотя б деревянного сруба).

      За неимением лучшего любить остаётся собратьев,

      хотя бы уже потому, что есть в них что-то от друга.

      Душа, что во мне и во вне, обычна и заурядна, —

      пространство, себя пожирающее с первобытным рыком, и

      есть небо ещё – но не звёзды – потери его озаряют,

      высвечивая перспективу: осколки, остатки и рыхлое.

      А в общем-то, бред о душе иссушает нас: сух

      становится вдруг разговор, коснёшься лишь полога светского,

      за коим таится такое – произнесённое вслух,

      испепелило бы Вечность, на память оставив сиесту нам…

      Как это соединить? И кто будет в этом селе,

      где небо разъято с Душой, не пачкает руки земля?

      Есть лишь невозможность признаться во всём самому себе —

      идущая и приходящая дорога в самого себя.

Уравнение с одним неизвестным

      Бесконечная пропасть неба, пока не появится птица

      или с поверхности океана тихое облако не воспарит…

      А мир – если судить по мне – вовсе не изменился:

      не добр и не зол – но отзывчив. До той поры,

      пока не утрачена связь. А всё, что потеряно, – не потеряно,

      оно скрывается от меня в противоположном:

      друг – в недруге, в Боге – боль… И я не стучу по дереву,

      говоря о возможном конце, ибо и он возможен.

      Знакомая смерть, повторяясь, стала числом. И если

      служит распятье Христа деревянным плюсом,

      то значит, что этот мир – уравненье с одним неизвестным:

      действительно ли искупила грехи наши смерть Иисуса?

      …А мир остаётся прежним – неотвратим. Оказалось,

      что зло и расплата за зло уравновешены. Незачем

      пенять небесам, что невинные несут за него наказание.

      Бог не лепил человека – Бог лепил человечество.

      Но разуверился в нём – и скомкал глину животную.

      Когда человек недолепленный Создателя вновь повстречает?

      За что – за какие заслуги – приходит весна ежегодно? —

      будто весёлый палач без топора… Всё сначала:

      можно принять в темноте голову за булыжник

      и убедиться – об стену – в прочности этакой унии…

      Наверное, появилось нечто – нечто, что больше жизни,

      и просто люди ему имя ещё не придумали.

      Ольга Балла. Глагол несбывшегося времени

      © Ольга Балла, 2023

      Поэтическая речь Александра Банникова натянута между полюсами испытанных поэтом влияний – столь же разных, сколь и характерных для его поколения и времени. Разные голоса, стилистические манеры, модели поэтического