В Линкольнвуде гаснет свет. Джефф Родки

и напуганное. Встревоженный необъяснимым уходом Пита Блэквелла, Дэн думал в основном о жене и детях.

      Они в порядке?

      Это… что бы это ни было… произошло и в Линкольнвуде тоже? Или нет?

      Джен сильно переживает? Вспоминает теракт?

      Дэн зашел на заправку, чтобы позвонить домой. Стационарный телефон там не работал, что встревожило Дэна еще сильнее.

      Но в Ньюарке атмосфера изменилась. Крушение самолета произошло слишком далеко от городского центра, так что до местных доходили только слухи. И хотя вся технологическая инфраструктура также перестала работать, это произошло без каких-либо серьезных инцидентов: пара мелких аварий да застрявшие лифты. Жители Ньюарка высыпали на улицы, но паники не было. Люди казались в основном сбитыми с толку.

      Поэтому легче обычного завязывали разговоры, особенно с Дэном. Его разбитое лицо придавало ему вид человека, который через многое прошел, так что прохожие пытались выудить у него информацию.

      – Эй, что с твоим лицом?

      – Я проезжал на поезде недалеко от Гаррисона, и рядом с нами упал самолет.

      – Ни хрена себе! И ты там был?

      – Ну, не в самолете. Но рядом.

      – Все плохо?

      – Да. Пассажирский лайнер. Несколько сотен человек.

      – Блин! Это как-то связано с происходящим? С отключением электричества?

      – Не знаю. Кстати, не подскажешь, как выйти на Линкольн-авеню?

      – Три квартала в ту сторону. А потом налево у магазина «Фикс прайс».

      – Спасибо.

      – Береги себя, братец!

      Рана на лице добавила Дэну уважения прохожих (некоторые встреченные им люди едва ли не благодарили его за службу). С одной стороны, это было приятно, а с другой – Дэн стал казаться себе обманщиком. Хотя и не видел смысла объяснять каждому встречному полный контекст полученной травмы. Нет, понимаете, я получил в лицо, потому что другая пассажирка хотела выпрыгнуть в окно, а я был слишком занят поисками своего наушника, чтобы открыть для нее аварийный выход. Слишком длинно. Да и не хотелось мешать незнакомцам переживать на его примере случившуюся трагедию.

      Так что, когда люди задавали вопросы, Дэн пытался продемонстрировать стойкость и выдержку. Воспоминание о презрении в глазах библиотекарши все еще цеплялось к нему, как колючий свитер, так что он искал возможность погеройствовать.

      Однако возможностей никак не представлялось. Кроме постоянного потока сбитых с толку водителей, которые не знали, куда деть свои автомобили, Дэн встретил лишь одну женщину – латиноамериканку пенсионного возраста, – которая причитала над тележкой с продуктами возле входа в пятиэтажное здание.

      Дэн сообразил, что ей нужно занести эти продукты наверх, но бабуля не разговаривала по-английски, а его абсолютно детское знание испанского не позволило развеять ее подозрения. После нескольких попыток убедить женщину в своих благих намерениях, Дэн сдался, сожалея, что в школе решил учить не испанский, а французский. Шансы, что в окрестностях Ньюарка обнаружится пожилая француженка, были ничтожно малы.

      В конце