Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

думаю, поздно, – нерешительно начала она. – Как же? Ведь через два часа в мэрию. И шафера…

      Вера кивнула.

      – Я тоже так думаю, – сказала она серьезно и спокойно. – Поздно. И довольно об этом.

      Она тряхнула головой, короткие волосы запрыгали во все стороны.

      – Поцелуй меня, мама. И давай одеваться…

      Маленькие белые туфли, уверенно стоявшие на коврике, тонкие пальцы, крепко державшие свечу, и улыбка – все говорило: «Не неволей иду. Сама хотела и очень счастлива».

      Пламя свечей… Голоса певчих… Высокие окна…

      Сквозь белую фату, опускавшуюся на глаза, все казалось каким-то особенным, чуть-чуть волшебным, чуть-чуть смешным.

      Шафер плотно надел Владимиру венец на голову, и Владимир похож на султана с табачной коробки. Люка на длинных, худых ногах совсем цапля, а голова с большим бантом в профиль заячья. Цаплезаяц или зайцецапля… Вера тихо засмеялась, закрыв лицо руками.

      – Плачет, – удовлетворенно прошептала тетя Варя. – То-то. Даже и ее пробрало.

      Вера рассеянно улыбалась из окна вагона, держа в руках подвенечный букет.

      – Пиши каждый день, Верочка, – просила Екатерина Львовна.

      – Веселись, – кричала Люка. – Пришли фруктов.

      Екатерина Львовна тронула Владимира за рукав:

      – Берегите ее, пожалуйста. Это смешно. Все матери так говорят – но Вера такая слабенькая.

      Владимир поцеловал ее руку:

      – Будьте спокойны.

      Становилось скучно. Говорить больше было не о чем. Наконец поезд тронулся.

      – Ура! – закричали шафера.

      – Ура! – нестройно подхватили остальные и замахали платками.

      Люка побежала за поездом.

      – Люка, сумасшедшая. Под колеса попадешь, – кричала Вера.

      Екатерина Львовна крестила уходящий поезд. Вера постояла еще немного у окна, размахивая платком. Но ничего уже не было видно.

      – Вот мы и едем, – сказал Владимир.

      Вера прошла в купе, сняла новое дорожное пальто, маленькую шляпу и села на диван. Владимир сел напротив нее и улыбнулся.

      – Теперь ты моя жена.

      «Этого он мог и не говорить, – подумала она, поправляя волосы. – Ну что? Что дальше?»

      Она нетерпеливо и смущенно взглянула на него:

      – Я с России не ездила в первом классе, – и погладила красный бархатный диван.

      – Когда мы будем в Ницце?

      – Завтра в три.

      Он сидел напротив нее и разговаривал так спокойно и сдержанно, как простой знакомый. Он даже ни разу не поцеловал ее после венчания.

      «Что же это такое? – тревожно думала она. – Что же это?»

      – Тебе, наверное, понравится Ницца. Мы съездим в Монте-Карло поиграть в рулетку. Ты азартна?

      – Я не знаю. Я никогда не играла.

      – И в карты не играла?

      – И в карты тоже не играла.

      – Ну тогда, наверное, выиграешь. В первый раз всегда везет.

      Они снова замолчали. Вагон слабо подпрыгивал. Колеса стучали.

      – Ты, должно быть, устала, – сказал он и встал. – Тебе надо лечь, уже поздно.

      Он