Четыре месяца темноты. Павел Владимирович Волчик

пор слухам, будто отец тогда мстил парню за что-то. Вроде бы тот старшеклассник обидел кого-то на глазах у отца.

      «Только не вздумай заговорить об этом». Андрей чувствовал свою вину. Злой длинный язык, вырвать бы его и выкинуть вон. Парень попытался сменить тему:

      – На следующей неделе я посижу с бабушкой, если ей не станет легче. Она обычно просит меня сыграть на гитаре. Я тренируюсь, а она любит слушать.

      Отец кивнул.

      – Я как раз хотел тебя попросить.

      Наконец они вывезли велосипеды из гаража. Юноша посмотрел на старенький спортивный велик отца – с тонкими шинами и изогнутым рулем. При езде он не издавал шума.

      – Почему ты каждый раз так трясешься за свой велосипед? Все смазываешь, проверяешь…

      – Я не трясусь. Это нужно, чтобы оставаться в форме. Ты думаешь, в бою люди умирают только из-за пуль и взрывов? Большая часть погибает из-за того, что не вычистили свое оружие от песка, не поменяли воду во фляге, не проверили снаряжение перед походом или пошли в ботинках, которые жмут, натерли мозоль и слегли с гангреной. А сколько тысяч не надели вовремя касок, не пришили пуговицу и вспомнили об этом только в лютый мороз.

      – Но мы же не на войне, пап.

      – Ошибаешься, – сказал Штыгин-старший, садясь в седло, – если я не проверю спортивный снаряд, то какой-нибудь девочке с косточками нежными, как у курочки, это может стоить жизни.

      – Ты всегда таким был? Таким дотошным…

      – Я не рассказывал тебе, как после армии мы пили воду из фонтана фуражками?

      – Рассказывал. Здорово вас сушило… – Юноша не знал, как лучше спросить, чтобы это не выглядело глупо. – Пап, ты знал, кем будешь, в моем возрасте? В четырнадцать?

      – А зачем ты ходишь в школу? Смотри, какие предметы у тебя получаются, и выбирай.

      – Никакие. Мне скучно почти на всех.

      – К нам пришел новый учитель биологии. Может, с ним тебе будет интересней.

      – Новый учитель? Да ты что? Проверим его на досуге.

      – Я тебе проверю! И не вздумай забивать на уроки.

      «“Сын физрука”, – вспомнил вдруг Андрей. – Кто-то может называть меня Аладдином, Элом или просто по имени. Но они все равно будут перешептываться за моей спиной».

      Одному такому шептуну, который назвал его «сыном инвалидика», Андрей однажды выбил молочный зуб.

      Отец надел солнечные очки и крепко обхватил правой рукой руль. Левую он также закрепил на руле. На солнце блеснула сталь. Юноша тоже умел ездить с одной рукой, но не так долго, как отец.

      Они тронулись в путь. Ветер весело задул в лицо.

      – Батя, ты похож на терминатора, – сказал с улыбкой Андрей.

      – А ты на грабителя банка, – парировал Штыгин-старший, – отличная компания. Куда едем?

      – На самый высокий холм в Городе Дождей.

      – Халявщик. И где такой найдешь на нашей-то равнине?

      – И все же одна высота у нас есть. Боишься, слишком далеко для твоих костей?

      – Смотри, не ной потом, чтобы я взял тебя на багажник, когда станет темно и завоют волки.

      Отец