Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль

может, лишила вас привязанности вашей жены. Прощайте, забудьте обо мне и не – презирайте. Если бы вы могли знать…

      – Я ничего не хочу знать! – отвечал Фернан решительно, я хочу знать только одно: любите ли вы меня?

      – О, да, отвечала она голосом искренности и отчаяния.

      – Я в этом уверен и поэтому никогда не решусь покинуть вас. Завтра вы отошлете этому человеку все, что вы получили от него: карету, лошадей, бриллианты, банковые билеты и даже купчую крепость на дом, за который ему тотчас же будет заплачено. Через неделю я его убью, – прибавил он, нахмурившись.

      – Друг мой, – проговорила Тюркуаза, устремив на него глаза, полные слез, – вы не подумали о том, что, живя с вами, я все-таки останусь тем, кто я и теперь.

      Фернан вздрогнул.

      – Останусь содержанкой, т. е. рабой, животным, вещью своего хозяина.

      – Вы дороги мне, в моих глазах вы никогда не будете…

      – Я буду ею в глазах света и, наконец, в своих собственных глазах, а этого довольно. Вы женаты и на мне жениться не можете, а потому прощайте, прощайте навеки!

      Фернан бросился на колени и стал рыдать, как ребенок.

      – Итак, – прошептала Тюркуаза, – вы не хотите расстаться со мной?

      – Нет, с жизнью скорей расстанусь!

      – В таком случае, если вы согласитесь исполнить некоторые условия… быть может, я соглашусь.

      – О, говорите скорей! Я на все согласен.

      – Друг мой! Прежде чем я упала в пропасть, в которой я нахожусь до сих пор, я была честной женщиной. В шестнадцать лет меня насильно выдали за дряхлого старика, который и был причиной моего нравственного падения. Он промотал все мое приданое, так что я убежала от него, я успела унести лишь десять тысяч франков – печальные остатки после кораблекрушения. Сумма эта, увеличенная процентами еще на две тысячи, у меня до сих пор в целости.

      – Так что же?

      – То, что я, умея вышивать по канве, могу зарабатывать по три франка в день, то есть тысячу франков в год. Это составит с процентами от капитала тысячу пятьсот франков. И как я буду счастлива, владея при этом любовью моего милого Фернана!

      – Ах, – воскликнул Фернан, – я никогда не допущу, чтобы вы, моя милая, так бедно жили!

      – Вы должны повиноваться мне, делать все, что захочет Женни!

      – Хорошо, – отвечал влюбленный. – Что же мне еще делать?

      – Отправиться домой, на улицу Исли.

      Фернан вздрогнул, вспомнив про несчастную Эрмину, которая, вероятно, уже оплакивала его как умершего.

      – Ты придешь ко мне завтра.

      – Но… – хотел было возразить Фернан.

      – Без всяких «но». Я так хочу! – сказала она повелительно и затем улыбнулась.

      Влюбленный не осмелился возражать и поэтому тотчас же удалился.

      – Наконец-то, – проговорила Тюркуаза. – Ну, теперь он положительно в моих руках и завтра же откроет для меня свою казну… О, мужчины, как их легко дурачить!

      Читателю следует припомнить, что г-жа Роше, увидев незнакомца, приведшего лошадь ее мужа, покрытую пеной, пренебрегла всеми приличиями и поехала к графу де